А для чего он занялся алмазами и основал, можно сказать, целое государство (два города, дороги, порт и добывающая промышленность это что вам, не государство. Да современная Россия только масштабом и отличается). Мало того, и Вована поощрил. И теперь, можно сказать, государства почти два. Ну, конечно, если негры не облажаются.
Бобров понял, что сейчас в мыслях своих заедет куда-то не туда и лучше поскорее прекратить эти размышления и довольствоваться тем, что есть. Ну и немного тем, что еще будет. А вот есть у нас здесь и сейчас очень многое. Он заметил, что Юрка продолжает смотреть вопросительно. И сказал, решившись:
А вот затем и волочем. Чтобы здесь у тебя построить что-то вроде независимого комфортабельного приюта, где можно жить, мало обращая внимание на то, что делается в большом мире. А вот за приключениями и настоящей жизнью пожалуйте за портал. И будет вам экологически чистая пища и вино рекой и чистое море и не загаженная земля и простые люди с простыми отношениями между ними. Короче, заря цивилизации и детство человечества. А коль надоест, то опять можно в приют на отдых.
Ну-у, сказал Смелков. Эка загнул. Ик. Пардон. Тогда тебе не замок, а остров нужен, он подумал. С замком.
Бобров оглянулся. Апи смотрела на них во все глаза и даже рот приоткрыла. Бобров смутился, словно девушка могла прочитать все его мысли, и подумал,
считая деревень хлебопашцев, поселков охотников и золотоискателей. Количество народа в государстве, которое так и называлось Южно-Африканской деспотией перевалило уже за десять тысяч, а корабли все привозили новых поселенцев. В Африку ехали в основном городские жители, которые в родных городах не смогли, как красиво говорил нахватавшийся разного Смелков, себя реализовать. Почему-то, прибыв в Бобровскую деспотию, они прекрасно вписывались в процесс. Наверно потому, что их не бросали в воду в надежде, что они сами научатся плавать и не норовили всучить удочку, чтобы сами наловили себе рыбы. Нет, у Боброва плавать учили специальные люди, а рыбу ловили бригадным способом и в основном промышленными орудиями, а удочками увлекались любители в свободное время.
Само же государство, если иметь в виду страну или территорию, развивалось довольно медленно. Конечно, экспедиции по территории поездили, но Боброву, благодаря литературе из его времени и так все было доподлинно известно и он допускал экспедиции, потому что людям было любопытно узнать, куда же они попали. Все города, за исключением Кимберли, располагались на берегу океанов. Новгород, бывший столицей, Градово Серегина вотчина на месте будущего Кейптауна и Смеловск (Юрке тоже сделали приятно) на месте, где на карте значился Дурбан (оттуда ближе всего было до месторождений золота). Все деревушки, хутора и поселки располагались, как правило, в пригородной зоне и вдоль дороге довольно интенсивным движением. А таковыми являлись всего три, соединяющие Новгород с Кимберли и с Градово, ну и Смелковск с поселком золотодобытчиков единственным населенным пунктом названным женским именем Злата. Бобров, когда узнал об этом, первым делом усмотрел грубый подхалимаж. Потом переквалифицировал на интригу. А позже выяснилось, что ничего подобного не было, просто основатель поселка оказался по уши безнадежно влюблен в жену деспота. Злате стал завидовать весь женский контингент деспотии. Естественно, до кого добралась весть. Злата была в растерянности, Бобров, хоть и посмеивался, был горд, а Апи просто радовалась. Бобров взглянул на это другими глазами и подумал:
Деспот я в конце концов или как? и назвал центральную улицу столицы, которая носила до этого название Центральная, Апи-роуд.
И с огромным удовольствием наблюдал как уже Апи стала растерянной. Но это было дело уже прошлое. А сейчас все мысли Боброва были нацелены на то, что он определил как «большой отпуск». Потому что, несмотря на начальное желание просто пожить в свое удовольствие, пользуясь благами и ресурсами сразу двух цивилизаций, оказалось, что просто пожить не получается. Ну, во-первых, оказалось, что это просто скучно и даже когда были выполнены все условия и оставалось только пользоваться, деятельная натура стала подталкивать сначала на небольшие усовершенствования, а потом чуть ли не на коренную ломку устоев. Хорошо еще, что это распространялось на одно отдельно взятое поместье. Но в группе были и более радикальные люди, предлагавшие раздвинуть рамки опыта, включив в орбиту близлежащий полис. И Боброву с трудом удалось отстоять Херсонес от настроенного самым решительным образом прогрессора Сереги.
Во-вторых, размеренной жизни помешало природное любопытство. Никто же не отменил принципа «что будет, если». А мозг, нагруженный информацией из двадцатого века, настоятельно требовал его применить. Так возникла судоходная компания, трапезиты и страховщики. Все это приносило деньги, с которыми пришли новые возможности. И в какой-то момент Бобров понял, что товарообмен между временами можно ведь поднять на новую ступень и естественным образом пришел к освоению Африки. Ну не один пришел, конечно, а можно сказать, коллегиально.