С трудом прогнали первую борозду вдоль загона. На второй борозде отец злобно закричал:
Мишка, сукин ты сын! Не видишь, глаза б тебе повылазили, какую борозду провёл, огрех на огрехе!
Он вырвал у Мишки поручни и грудью налёг на сошник. Мишка, помахивая кнутом, пошёл рядом с кобылкой, «о плуг не слушался и отца. Глубже чем на четверть он не брал трёхлетнюю залежь.
Мишка! Да припрягись ты к Косандылке, не видишь, что лошадь надрывается!
Мишка остановил Косандылку, сбегал на стан за верёвкой, привязал её к одному концу барки и, уцепившись одной рукой за постромку, впрягся рядом. Косандылка напружинила свой отвисший живот и довольно бодро двинулась вперёд. Но, не сделав и пяти сажен, остановилась, жалобно заржала. Мишка вылез из лямки, сбросил будёновку на землю и присел тут же, у борозды. Сдерживаясь, чтобы не ругаться, он заскрипел зубами.
Отец подошёл к Михаилу, покряхтел, потёр себе поясницу, сморщил заросшее сивыми волосами лицо и опустился на землю рядом с сыном. Мишка решительно сказал:
Бросаем, папаша, пахать! Нечего тут мудрить. Такой пахотой только людей смешить да зря землю портить. Давай распрягать! И, не дожидаясь согласия отца, встал, отстегнул барки, забросил постромки на спину кобылы, отпустил подпругу и легонько хлестнул лошадь по крупу.
Довольная Косандылка облегчённо встряхнулась и потянулась за травой. А отец, скривившись от душевной боли, с отчаянием дёргал свою всклокоченную бороду.
Мишка широко расставил ноги, заложил руки назад и снова заговорил:
Ну, папаша, давай разговор вести. Так! Анадысь ты слыхал, что на митинге нам секретарь комячейки говорил?
Отец молчал и смотрел на землю.
Аль не слыхал?
Отец отвернулся и сплюнул.
Не слыхал, так я тебе окажу: надо нам гарнизоваться в ТОЗ! Ясно? И с усмешкой добавил: Даже в писании церковном сказано: «Живите, овцы мои, вкупе».
Отец недоверчиво поднял голову.
Мишка серьёзно продолжал:
Сам Христос об этом сказал. «Вкупе» значит, вместе, сообща. А ты, как рак, тянешь в воду. Ну вот, примерно так: мы, значит, Рябцевы, потом Рыженковы, Шелухины, то есть лошадные и безлошадные, имеющие и не имеющие сельскохозяйственный инвентарь и имеющие один интерес в жизни, должны объединиться. У кого лошадь, у кого борона, у кого плуги. Сгарнизуемся вместе и всем скопом по жеребьёвке вспашем каждому землю, засеем, а придёт лето, совместно, вкупе, значит, и уберём. Так будет веселее] Надо только, чтоб все это поняли и не боялись сгарнизоваться.
Отец ещё раз дёрнул себя за бороду, но морщины на лбу его разгладились, глаза повеселели: по всему видно было, что Мишкино ораторство не пропало даром.
Старик вздохнул и отвернулся. И будто не Мишке, а комуто другому сказал:
Делай што хочешь. Чую я, што отошла моя пора хозяиновать. Потом, повернувшись к Мишке, вздохнул: А жеребьёвка это дело такое, што, может, первым, а может, последним достанется пахать. А с опозданием посеешь, какие же это будут зеленя? Оххохо! Сначала ТОЗы, потом чертозы, а там, гляди, и под коммунию подгонють!
Мишка засмеялся:
А ты што, боишься под одним одеялом с соседками спать?
Отец заулыбался и махнул рукой:
Куды там Это ваше дело, молодое. Он окинул сына острым взглядом и нахмурился. Вот насчёт одеял заговорил, а мне в голову стукнуло: когда ж ты жениться будешь? У тебя, Мишка, невесты и не намечается.
В ТОЗе вместе выберем, работящую.
Отец хмыкнул:
Значит, на практике проверим?
Во, во!
Рябцевы рано вернулись домой. Увидев хозяйку, Зорька весело замычала. Мать не решалась опросить, почему так рано приехали, хотя знала, что работы было не меньше чем на неделю.
Вечером Мишка забежал к Яшкегармонисту. Яшка был теперь заведующим мельницей.
Ты што, Яков! поздоровавшись, начал наседать Мишка. Землю будешь брать али на этой мельнице решил всю жисть свою положить?
А как же? От земли я не отказывался.
А пахать чем будешь?
Яшка почесал затылок.
Надеюсь, что ты вспашешь.
На чём?
Яшка засмеялся.
Вот на чём, брат, это заковычка! Думаю я так: немного освобожусь я от этой проклятой мельницы и займусь земельным вопросом.
Нет, ты всурьез или только языком брешешь?
Да чего ты прискипаешься? Ну всурьез! Яшка притворно вздохнул. Жениться вот надо! Без хозяйки как без головы.
Мишка согласно кивнул.
Ты это насчёт Катьки? Катерина баба хозяйственная, отчаянная. С такой ты, Яшка, не пропадёшь!
А чего мне пропадать? Я и сам отчаянный.
Ну так што, землю, значит, берёшь?
Беру!
Так пошли свататься! Я бы на твоём месте давно хозяйством обзавёлся! До каких пор бобылём будешь шататься?
Яшка, смеясь, натянул новые сапоги, смазал чуб коровьим маслом, надел будёновку и торжественно произнёс:
Готов! Прошу покорнейше, товарищ Рябцев, быть моим сватом. Сначала обкрутим меня, потом тебя. Ох и найду ж я тебе бабу! Век будешь проклинать! Ну пошли.
Пошли Эх, была бы жива твоя Аксютка!
Яшка огрел его по спине.
Не тревожь, Мишка, душу мою!
Друзья по пути захватили у Маврутки две бутылки самогона и направились к Дылевой балке.
Катерина во дворе в одной рубахе и широченном фартуке старательно мяла прошлогоднюю коноплю, недавно вымоченную в речке. От мялки во все стороны летела колкая кострыка, забиваясь в волосы и за пазуху.