и сверху завалены камнями.
А лисицы все лаяли и скулили, оплакивали свои выводки, погребённые под мешками.
Ночная суета не прошла незамеченной.
Прячут хлеб казаки! доложил Кутасову Петр Шелухин. Придется пошарить кое у кого из тех, кто клянётсябожится, что нет зерна
Давайте сначала поговорим! решил Кутасов. Зовите когонибудь из богатеев
И тут Петру Шелухину как раз попался на глаза Илюха Бочарников. Он не сумел побороть своего любопытства и все утро слонялся возле ревкома. Через несколько минут он уже был перед Кутасовым.
Здравия желаю, товарищ комиссар! весело - ещё с порога выкрикнул Илюха. Очень даже рад познакомиться, как я есть стародавний сторонник
Здорово, крестный, здорово! усмехнулся Кутасов. Садись!
Это ж как понимать крестный? удивлённо вылупил глаза Илюха.
А так и понимай, гражданин Бочарников! Или забыл ты, как окрестил меня на кургане, за станицей? Еле жив тогда остался от твоего крещения!
Ой, боже ж мой! всплеснул руками Илюха, Да вы ж, кажись, господин Тьфу ты! Товарищ Кутасов!
Он самый!
Дык это ж наговорили на меня, товарищ комиссар! залепетал Бочарников. Истинный крестнаговорили, как я издавна преданный революции трудящий казак
Так вот, трудящийся казак! усмехнулся Кутасов. Сам вывезешь на ссыпку хлеб? Или помочь тебе придётся?
Дык ведь нету же хлебца, товарищ комиссар! Истинный крест нет хлеба! Всё подчистую эти ироды белогвардейцы вывезли.
Сколько хлеба ты, гражданин Бочарников, сдал белым нам известно. Известно, и сколько десятин засеял уже после белых. Вот мы сейчас и прикинем, сколько у тебя есть зерна.
Кутасов зачеркал карандашом по листу бумаги, справляясь время от времени в толстой подворной книге.
«Вот пропасть! думал Бочарников. Энто насчитают вдвое больше развёрстки! Что делать?!»
И вдруг вспомнилось ему, что накануне ночью, когда он вернулся со степи, сосед Карпуха Воробьев возился под стеной его конюшни. Заглянув через плетень, Илюха заметил, как сосед укладывал в яму тугие чувалы.
«Ежели копнуть из конюшни, то как раз Карпухины чувалы достать можно! соображал Илья, А там когда ещё кто хватится! Да и не пойман не вор!»
Ладно, товарищ комиссар! заторопился Илья. Чего вам голову ломать! Есть трошки хлебца. Ну и я, как сознательный трудящий казак, сегодня же вывезу всё, что с меня положено!
Так бы давщо, крестный! снова усмехнулся комиссар. Ну, ступай, готовь хлеб!
Очень довольный своей ловкостью, Бочарников чуть ли не бегом вернулся домой и сразу же принялся капать ямуподкоп в своём сарае.
И как раз в эту пору Карпуха Воробьев в старых каменоломнях восторженно хлопал по плечу сына.
Да ведь это ж сам господь бог нам помощь оказует! приговаривал он, вытаскивая из ямы чувалы Илюхи Бочарникова. Это он нам помогает.
Рано утром сын Воробьева Серега. выгнал пасти овец к старым каменоломням. Бывшая с ним овчарка вдруг пырнула кудато в яму и принялась возбуждённо поскуливать. Серега заглянул в яму и заметил рассыпанное зерно. Он принялся отбрасывать глыбы камня и докопался до плотно уложеных чувалов с пшеницей.
Когда через несколько часов Карпуху Воробьева вызвали в ревком, он козырем, высоко вскинув голову, вошёл в кабинет.
Так что все положенное с меня я уже вывез, товарищ комиссар! доложил он. И не к чему было меня тревожить.
Что за чудеса? удивлялся Петр Шелухин, когда Карпуха вышел из кабинета. Первейший ворюга и жадоба вдруг передовиком продразвёрстки оказался.
А Карпуха, опершись на забор, целый день встречал и провожал знакомых казаков: шлях на станцию шёл мимо его подворья.
Везешь, кум? время от времени окликал он знакомых.
Казаки останавливали подводы и подходили к Карпухе.
А ты? Отсиживаешься? опросил его кум.
Я? в удивлении вскидывал сивые брови Карпуха.
А то хто же?
Я свою норму первый на станцию спровадил, приосанившись, сообщал Воробьев. Боюсь, вот за последним зерном ещё придут.
Этото так! Всё мотет быть! Кум с растяжкой вздохнул, почесал под мышкой и, потоптавшись, спросил: Ну, а как, весь пай будешь пашаничкой засевать аль нет?
Какой там? Посею лишь бы для себя, остальную землю под залежь пущу! А может, и того не засеешь, говорят, што и семенное зерно дочиста загребут.
Неужто дочиста? испугался кум.
И сейчас же решил припрятать весь остальной хлеб.
Карпуха Воробьев был доволен собою. С весёлой улыбкой он окликнул соседа, приехавшего со станции:
Ну, што, Илюха, повытрясто свой хлебец?
А что же делать, Карпуха? Сам не вытрясешь,
другие да ещё с гаком вытрясут.
Бочарников почемуто эти злые слова говорил с самой весёлой усмешкой.
Вечером Серега, загнав овец в половень, с улыбочкой спросил отца:
Папашка! Это как называется: вор у вора дубинку украл?
Отец погрозил сыну кулаком:
Вот я тебе, подлец, погавкаю!
По лесам, по степным балкам и далёким хуторам, точно пчелы, роились банды. Буртовались в эти банды недобитые белогвардейцы, кулацкие сынки и просто всякая уголовная шпана.
Както на дверях ревкома была обнаружена рукописная листовка:
«Краснопузый комиссар Кутасов! Лучше бросай награбленный казацкий хлеб и тикай к чёртовой матери! Хлеб всё равно не выпустим, а тебе распорем живот.