И решил он разобрать машины по винтикам, по колёсикам, смазать их мазутом, обернуть в рогожу и закопать подальше от людского глаза.
Встревоженные владельцы маслобоек, мельниц сокрушались, что не удержать им свои предприятия и лавки. И тут каждый действовал по своему уму и хитрости. Одни раздавали добро верным людям, другие в бешеной ярости калечили машины.
А лавочник Иван Михеев ранним утром сам пришёл к Петру Шелухину и заговорил сладким голосом, сияя улыбкой:
Всякая власть аще от бога, товарищ секретарь. Только дураки не понимают, что нашей наживе пришёл конец, что река Кубань назад не потечёт. Об одном прошу вас: оставьте мне дом с подворьем. Ведь лавка-то, она не моя была, а жены. А жена у меня еврейка-выкрестка. Ей тоже пришлось страху пережить при белых. И тогда поклялась останусь жива все имущество раздам. Вот и надумали мы с ней пожертвовать лавку Советской власти. А если у вас милость есть на то, оставьте нас при лавке приказчиками.
Мы с женой с детства торговлю постигли.
Этот разговор насторожил Петра Шелухина. К вечеру он поехал в город за советом к начальству.
ГЛАВА СОРОКОВАЯ
Слушали бабы его и плакали, утирали слезы. Но откудато из задних рядов толпы вдруг прозвучал ехидный басок:
Это ж почему Кубань должна кормить всю вашу шантрапу?
Мы соломки голодающим можем выделить!
Отвечаю тем, кто соломку голодающим предлагал, вмешался Кутасов, не выйдет! Себе готовь соломку, чтоб падать мягче было с кулацкого места! А хлебом, товарищи, придётся поделиться!
Позднее в ревкоме был собран станичный актив, и Кутасов объявил контрольные цифры продразвёрстки.
Перед нами стоят очень большие трудности. Взять у кулаков все излишки хлеба будет нелегко. Враг ещё не добит. Контрреволюционные элементы не только прячутся в горах и лесах Кубани, но они есть и в станице. Нужно ожидать и выстрелов изза угла. Будьте начеку!
Прощаясь, Кутасов задержал Архипа.
Ты не знаешь, Заводнов Дмитрий вернулся домой?
Архип сдвинул брови.
Да вроде нет его в станице. А вам откуда он известен, товарищ комиссар?
Это мой старый знакомый. Мы с ним в прошлом году груши вместе трясли в горах. А нынешней весной расстались, примерно месяц назад. Черноморских партизан влили в 9ю армию для ликвидации белогвардейских банд в горах. Там вот гдето сейчас, наверное, и находится Заводнов, раз он домой не пришёл. А тебе поручаю, семью Заводновых не ущемлять, хоть она и не из бедных. Надо, чтобы в станице знали, как мы относимся к семьям красноармейцев.
Понятно, товарищ комиссар! не поднимая глаз, кивнул Архип.
Жене его передайте, скучал он по ней сильно! Ну да теперь скоро вернётся, если жив.
Архип кивнул головой. Значит, так тому и быть снова перехлестнулась его дорожка с Митькиной.
Нюре он ничего не сказал.
Станица бурлила, взволнованная продразвёрсткой. Казаки волновались: неужели заберут подчистую?
Прячьте хлеб, прячьте, шептали монахипобирухи, шатавшиеся по станице. Не давайте хлеб антихристам!
Косой Кобелев, как загнанный зверь, метался по подворью искал места, куда бы можно было запрятать пшеницу. Наконец заставил сыновей вырыть большую яму на огороде. Обложили ту яму сухими кизяками и плотно забили мешками с пшеницей. Сверху навалили кучу навоза.
Лучше нехай сгниёт мой хлеб, чем будут его есть коммунисты! решил Кобелев.
Братья Ковалевы тоже долго ломали голову над тем, куда определить зерно, которого в амбаре немало. Надоумила Гашка:
А каменные лавы в Лысой горе. Ведь там страшенные ямы! Засыпать туда мешков по двадцать и завалить бутовым камнем. Кому он, бут, сейчас нужен? Разверстка кончится, привезём хлеб назад.
Нерешительный Костюшка маялся: как бы к ответу не притянули!
Хто его знает, как лучше! рассуждал он. Оно, может, и на самом деле лучше, отвезти подальше хлебушек! Но боязно както
Ты што, труса празднуешь? Ты што, перед новой властью выдвинуться хочешь? наседал на него Миколка. Вот вычистят у тебя из закромов хлеб, будешь лапу сосать всю зиму. Я тебе своего хлеба тогда не дам.
Костюшка долго скрёб затылок, пока, наконец, решился. Ночью братья на двух подводах увезли хлеб в степь, петляя по бурьянам. Не доезжая до Лысой горы, остановились. На горе отрывисто залаяла лиса. Тявкнет в одном месте, потом будто отбежит в сторону и снова тревожно тявкнет.
Неужто нас опередили? с тревогой прошептал Костюшка. Миколка, прихватив кнут, направился к каменоломням. В густых терновниках фыркнули чьито лошади. Николай подобрался поближе и увидел отца и сына Бочарниковых. Каждый из них тащил торопливо к каменоломням по пятипудовому чувалу. Миколка выскочил из кустов и загородил им дорогу, гаркнул:
Руки вверх!
Мешок со спины Илюхи покатился вниз, а сам Бочарников выхватил откудато обрез и клацнул затвором.
Тю! Одурел ты, кум, никак! перепугался Ковалев. Да то я! Ковалев. А ты в меня стрелять!
А ты так не шуткуй, сказал Илюха. Ты чего здесь?
Да того же, чего и ты!
Вертай назад! Место уже занято!
Всем хватит тут места.
Николай крикнул брату:
Костюшка! Давай сюда коней!
Немного погодя мешки Ковалевых были уложены в двух ходахямах