И комиссар Кутасов заговорил о новой, неведомой Митьке жизни, за которую борется сейчас народ, жизни, в которой тот, кто трудится, будет в почёте и уважении.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ
«Неужели интересы кучки
генералов, помещиков и заводчиков для вас дороже судьбы родного народа? читал офицер. Бросайте свои мечи! Боритесь в наших рядах за новую, счастливую Россию!» Офицер задумчиво перегнул листовку пополам. Да, господа, а за что мы, действительно, сейчас сражаемся?
Какая наглость! Призывать офицеров дезертировать! Это вое большевистские штучки! выкрикнул другой, бравый есаул.
Ну, мы и без листовок знаем, куда так стремительно несётся Добровольческая армия, проговорил сутулый офицер и с мрачной сосредоточенностью стал рассматривать этикетку на бутылке. Все мы идём к краху. А наши благородные союзники на нашей крови наживают капиталы.
Подполковник! черноволосый есаул с бешеными глазами наркомана стукнул кулаком по столу. Я не позволю!
Что не позволите? с едва заметной усмешкой спросил сутулый. Идти к краху? Очень было бы хорошо, если бы вы могли это не позволить.
Третий офицер расхохотался.
Дверь буфета распахнулась, и, пошатываясь, вошла молоденькая, растрёпанная и пьяненькая сестра милосердия. Она оперлась о столик, за которым сидели офицеры, вскинула голову и запела:
Мадемуазель! Петь в буфете не разрешается. Прошу вас!
Чтоо? Что ты сказал? Повтори! И сестра стала шарить по столу, пытаясь непослушной рукой схватить бутылку.
Сутулый офицер горько усмехнулся, процедив сквозь зубы:
Эту девчонку я знаю. Она из хорошей семьи. На фронт пошла добровольно. А во что превратилась! Эх!
Офицер, который предпочитал молчать и только слушал, поднялся и пододвинул сестре милосердия стул:
Садитесь!
Она попыталась сесть.
Но, видимо, просчитавшись, плюхнулась на пол и заревела в голос:
Пропала ты, головушка моя неразумная! Растерзана моя единая неделимая Россия! Оххохо!
Буфетчик пытался поднять её. Но она отбивалась и визжала:
Не притрагивайся ко мне, лизоблюд! Не притрагивайся!
Буфетчик отступил и смущённо развёл руками. Тогда к ней подошёл молчаливый офицер.
А мне можно помочь вам? Ну, давайте встанем, сестричка! Поглядите. на себя: ваше платье все в пыли. Как это нехорошо!
Она вытерла подолом фартука глаза и нос.
Офицерик, отвезите меня домой! попросила она. Я тут близко живу. Вы меня не знаете? Тоня я! Отец мой благочинный в НовоТроицкой церкви. Она пошатнулась, схватила офицера за руку и снова всхлипнула. Напоили меня и бросаете?
Из какого вы эшелона?
Тоня обозлилась. Она с силой оттолкнула офицера.
Не из какого! Я домой хочу, домой!
Офицер усадил её на стул.
Позвольте узнать, мадемуазель, вашего брата зовут Аркадий? Он разведчик?
Даа!
Тогда разрешите представиться: я друг и коллега вашего брата.
Офицер усадил Тоню в наёмную тачанку, сам сел рядом. Извозчик щёлкнул кнутом, и тачанка покатилась по неровной дороге.
Свежий степной ветер выветрил хмель из головы Тонн.
Теперь ей было нехорошо и совестно. Она старалась не встречаться со взглядом офицера. Но тайком поглядывала на него.
Вам лучше? спросил офицер.
Спасибо Мне сейчас совсем хорошо! Тоня наклонила голову и извинилась: Простите, пожалуйста, мне моё поведение там, на станции.
Ничего. А смогу ли я видеть Аркадия?
Брат уехал по своим таинственным делам.
Давно?
О нет! Три дня назад. Мы вместе с ним приехали тогда на станцию. Он уехал, а я прозевала эшелон.
Когда тачанка подкатила к дому новотроицкого благочинного, офицер хотел взять свой и Тонин чемоданы. Но Тоня предупредила его:
Не надо, не беспокойтесь! И крикнула выбежавшей Катерине: Не видишь, что ли? Внеси чемоданы!
Возвращению дочери в доме благочинного очень обрадовались. Батюшка с матушкой долго целовали заблудшую овцу. Офицера тоже приняли
с распростёртыми объятиями. Усадили за стол.
Подавая ужин, Катерина метала любопытные взгляды на приезжего. Попадья, перехватив эти взгляды, истолковала посвоему. Когда стряпуха вышла, она сообщила офицеру:
Непутевая бабёнка, но работница золотая! Потому и держим.
Благочинный вздохнул и примирительно произнёс:
Один бог без греха. Беженка она. Была замужем за казаком, да вот овдовела. А сынкато нашего, позвольте вас спросить, где в последний раз встречали?
Приезжий подробно рассказал растроганным родителям о своей старой дружбе с Аркадием ещё в рядах корниловской армии во время «ледового похода».
А утром офицера в доме не оказалось, исчез и он и его чемодан.
Утром попадья обожгла взглядом стряпуху и прошипела:
Так я и поверю, что ты не знаешь, куда девался он.
Она надавала Катерине по щекам и велела уходить из их дома.
Вечером, когда Катерина со своим узелком шла к Хамселовке, на её пути в тихом переулке встал человек.
Здорово, любушка!
Яшенька! испуганно и радостно выдохнула Катерина.
Ну, рассказывай, как твои дела.
Да вот выгнала меня попадья. Какойто офицер ночевал, да пропал, а я, выходит, виновата.
Ладно! прервал её Яков. Про того офицера мы знаем. Красный он, у нас сейчас