Раньше мне было плевать, но теперь уже нет. Или, по крайней мере, мне было уже не совсем плевать.
И меня зовут Амара. Используй моё имя.
Он ухмыльнулся.
Ты всегда будешь для меня Трифектой.
Технически, Трифекта ошибочно, поскольку я ещё наполовину человек.
Я в курсе, но Квадфекта не так приятно произносится.
Я остановилась так внезапно, что Римо оказался почти в метре от меня. Понизив голос, чтобы не услышали три лусионаги, следовавшие за нами, я сказала:
Я бы хотела, чтобы Нима не останавливалась на твоей бабушке; я бы хотела, чтобы она уничтожила вас всех до единого.
Римо сжал губы, а на виске, под родимым пятном в форме малины, запульсировала вена.
Я почти чувствовала себя виноватой, но Фэрроу Грегор, Фейт, Римо и даже его младший брат Карсин все были полны ненависти и интриганы. То семейство, которое считало, что им причитается корона, и которое, как я подозревала, однажды попытается её украсть. Не то, чтобы я им позволю.
Я вызвала свою пыль, окуталась ею, чтобы люди поверили, что они смотрят на стаю голубей, затем оттолкнулась от тротуара и пролетела над проходящим магнитным поездом. Долетев до светофора, я прижала ладонь к зелёной лампочке. Печать на моём запястье розочка вспыхнула, а затем моё тело засосало полностью и выплюнуло в Неверру.
ГЛАВА 2. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ВСТРЕЧА
Я вышла из тёмного, желеобразного туннеля в Ущелье Порталов, расположенного в самом сердце Неверры, между лесом калимборов, деревьями такими густыми и высокими, что их кроны, казалось, целовали пурпурное небо, и Розовым морем, которое ночью напоминало зеркало сливового оттенка и отливало розовым золотом в свете дня.
Когда рыжие волосы начали подниматься из тонкого диска под моими ботинками, я спрыгнула с диска и зависла в воздухе, ожидая, когда Римо скажет мне, где состоится встреча. Был ли мой отец в калимборе, где размещалась Дусиба, или в парящем дворце, который он построил над Розовым морем из листьев волитора и камня, добытого у Пяти, серых утесов, которые окружали Долину Охотников?
После Калиго Диаса Дня тумана племя Негонгвы наконец-то было приглашено поселиться в Неверре. Охотники, вместе со своими бестелесными Неблагими собратьями (большинство из них с тех пор приняли человеческий облик, но старшие предпочли остаться призраками, не желая ограничивать свои души нелетающими, стареющими телами), решили жить в долине.
Джия и её брат-близнец Сук жили там со своими родителями в роскошном каменном вигваме. Я оставалась у них ночевать, когда могла, не столько потому, что мне не нравился мой коттедж на море, сколько потому, что мои двоюродные родственники были моими лучшими друзьями.
Моими единственными друзьями.
Римо спрыгнул с портала. Его униформа лусионаги, чёрный комбинезон, сделанный из ткани с лазеронепроницаемым покрытием, облегала его крепкое тело.
Где мой отец?
В Дусибе, тон Римо был таким же холодным, как и выражение его лица.
Когда три лусионаги выскочили из портала в форме золотых светлячков, я полетела к основанию огромного дерева, на котором когда-то располагалась любимая кондитерская Нини Лили. Иба реквизировал первые пять этажей калимбора после того, как дворец Вудов соскользнул из тумана и разлетелся на большие куски розового кварца и глыбы камня, покрытого мхом.
Остатки наследия моего дедушки Лайнуса были перенесены в центр калимборского леса и стали игровой площадкой для юных фейри. Ребёнком я проводила целые дни, перепрыгивая с одного разрушенного куска кварца на другой с Джией и Суком. Мы притворялись, что колючие микосы и ядовитые капрасы скользят по мшистому пространству между ними.
До Года Полёта, года, когда Благие осваивали, как управлять своим огнём, наша игра была особенно весёлой, потому что я всё ещё могла падать. К сожалению, мой Год Полёта
закончился рано. Сразу после того, как мне исполнилось четыре, я поскользнулась, но не упала, а вместо этого залевитировала. Мои друзья разинули рты, а потом сказали мне, что мне больше нельзя с ними играть. В тот вечер Нима и Иба созвали всю семью и усадили нас всех за стол. Наши четверо родителей напомнили нам, что у всех нас разные способности, но в глубине души мы все одинаковы все мы фейри.
Несмотря на то, что Джия и Сук извинились, их остракизм усилился, когда мои родители устроили огромный банкет в честь моего достижения. Иба особенно гордился, потому что большинство Благих научились летать в пять лет, и их нужно было учить. Я научилась этому без чьей-либо помощи на целый год раньше.
Моим двоюродным брату и сестре потребовалось несколько дней, чтобы прийти ко мне и признаться, что они ревновали, и скучали по мне на игровой площадке. Они причинили мне боль, но я простила их, потому что была не из тех, кто держит обиду. Кроме, как к Фэрроу. Я затаила огромную обиду на эту семью за то, что они запятнали имя Нимы своими ложными обвинениями.
Приземлившись на покрытую мхом землю, я заправила прядь чёрных волос за уши и оглянулась. И, конечно, объект моей обиды приземлился рядом со мной.
Ты собираешься преследовать меня всю дорогу?
Сжав губы так же плотно, как и плечи, он указал на тёмный вход у основания калимбора.