Я сжала руку в кулак и заставила свое лицо подчиниться, чтобы посмотреть на него. Я проигнорировала ту часть себя, которая умоляла меня передумать и броситься в его объятия.
Даже когда ты приходишь ко мне во сне, ты не выглядишь так пленительно, как во плоти, сказал Фабиан низким голосом, полным желания.
Надеюсь, ты не думаешь, что я принарядилась ради тебя, ответила я, пытаясь вложить немного яда в свой голос, но безуспешно. Ты можешь поблагодарить Идун за эту ерунду. И это ты тоже можешь забрать. Я сняла корону со своей головы и бросила ему. Я специально оставила ее ему, когда снимала в последний раз, и уж точно не хотела ее возвращать.
Лицо Фабиана вытянулось, когда он поймал ее, и я потянулась к нему, как будто хотела попытаться утешить, прежде чем сумела снова опустить руку.
Я я кое-что тебе принес, сказал он, казалось, на минуту потеряв самообладание. Я ненавидела то, как легко мне удавалось его обезоружить. Казалось, это полностью противоречило его натуре, и независимо от того, считала я его монстром или нет, мне не нравилось иметь такую власть над кем-то другим.
Мне ничего от тебя не нужно, ответила я. Кроме ощущения твоих губ на моих губах и прикосновения твоих
Я так сильно сжала кулаки, что была уверена, что от моих ногтей на ладонях выступила кровь. Но мне было все равно; боль помогала мне вытеснить желание, которое я отказывалась признавать.
Фабиан снова заколебался, затем поднял шкатулку, которую я не заметила у него в руках. Она была тяжелой, сделана из свинца и разрисована рунами. Я попыталась расшифровать их, и у меня возникло ощущение, что они предназначены для хранения и защиты, но прежде, чем я успела присмотреться повнимательнее, он открыл крышку.
Я ахнула от восторга, и широкая улыбка осветила мое лицо, когда я выхватила из нее золотое лезвие.
Привет, Дитя Солнца, промурлыкал Фурия, и я готова была расцеловать его.
Я прыгнула к Фабиану, обвиваясь вокруг него, прежде чем смогла сообразить, что делаю. Его руки сомкнулись вокруг меня, и он крепко прижал меня к себе, глубоко вдыхая и зарываясь лицом в мои волосы.
Я так рад, что тебе понравилось, прошептал он, уткнувшись носом в мою шею.
Я почувствовала, как его губы коснулись моей кожи, мой пульс участился, и я замерла, внезапно испугавшись. Его клыки были так близко от меня, что ему ничего не стоило укусить. И я ничего не смогла бы сделать, чтобы остановить его.
Я была в его власти.
Дрожь пробежала по моему телу, но я не осмелилась пошевелиться. Казалось, он заметил это, и его хватка на мне немного ослабла.
Что случилось? спросил он мягко, как будто боялся, что может меня отпугнуть.
Я почувствовала движение его губ на своей шее, и у меня вырвался всхлип. Он был монстром, который преследовал меня в снах с тех пор, как я была ребенком. Я чувствовала себя такой неуправляемой рядом с ним, а теперь мне удалось поставить себя в самое опасное положение, какое только можно вообразить. Это не было похоже на сон. У меня здесь не было власти, и даже с Фурией в руках я не думала, что смогу остановить его, если он поддастся самой низменной части себя.
Отпусти меня, выдохнула я, надеясь, что его фальшивые чувства ко мне перевесят зов моей крови.
Фабиан отшатнулся, как будто мои слова были ударом по лицу. Он отпустил меня, и я отошла, выставляя Фурию между нами, когда немного пришла в себя.
Ты думала, я собираюсь укусить тебя? спросил он, нахмурив брови.
Да. Нет. Я больше не знала. Находиться рядом с ним было самой сладкой формой пытки.
Почему ты не мог просто оставить меня в покое? Спросила я, и моя рука задрожала, когда я попыталась призвать силу своих предков, но потерпела неудачу.
Фабиан казался таким потерянным
и сбитым с толку, как будто не мог понять, о чем я говорю. Но для него наша связь была другой. Он не вырос, боясь и ненавидя меня. Он не был влюблен в кого-то другого. Возможно, с его точки зрения, это действительно казалось просто. И я сомневалась, что за свою долгую жизнь он хотел многого, чего просто не мог получить. Но я никогда не поддамся своим чувствам к нему. Я продолжу бороться, чего бы мне это ни стоило.
Прежде чем он успел мне ответить, на нас налетел сильный ветер, и я была вынуждена отступить, так как Идун наскучило наблюдать за нами.
Туман окружил меня, и на несколько долгих секунд я потеряла всякое представление о своем месте в мире.
Он так же быстро исчез, и я очутилась рядом со статуей в мерцающей золотой клетке. Я в страхе вцепилась в прутья, ожидая, когда Идун отпустит свою власть над моей сестрой и Эриком. Как только она с ними позабавится, начнется настоящее испытание.
Г
устой туман рассеялся, и я оказалась наедине с Эриком Бельведером. Моим мужем.
Наши взгляды встретились, и во мне вспыхнуло столько ярости из-за того, что он сделал, что я едва могла это вынести. Но к этому гневу примешивалось что-то еще более горячее, что-то настолько яростное, что могло обрушить небо на землю.
Мое отчаявшееся сердце тосковало.
Моя разбитая душа восстанавливалась.
И мои безумные мысли кувыркались, ныряли, и летели в свободном падении