Чайка закричала, когда Фабиан свернул ей шею, но, когда он отпустил ее, животное расправило крылья и поднялось в воздух, превратившись в нежить.
Фабиан указал на небо. Найди людей. Призови меня, когда найдешь их.
Птица взлетела, и я поднял голову к светлеющему небу, мое тело начало слабеть, когда солнечный свет лизнул мою кожу. Андвари иногда давал нам отсрочку от солнца во время нашего путешествия, создавая для нас густые и низкие облака, так что нам не всегда приходилось плавать под волнами днем. Но мне было интересно, как далеко простирается его доброта теперь, когда мы добрались сюда.
Мы прошли между рядами пальм, и сели бок о бок в тени на пляже, молча ожидая, когда чайка принесет Фабиану новости о людях. После того, как я убил так много истребителей в той чудовищной битве, я знал, что отныне нет особого смысла пытаться избегать крови. Но по пути сюда я пришел к новому решению. Я не стану убивать снова, если не буду вынужден. Если был хоть какой-то шанс спасти мою душу, я должен был попытаться жить лучшей жизнью. Той, в которой было как можно меньше смертей, насколько это было возможно.
Фабиан резко встал, его смех наполнил воздух, когда он увидел что-то глазами своего новоиспеченного Фамильяра. Деревня близко! Вставайте, пойдемте к ним и утолим нашу жажду.
Фабиан, прорычал я, тоже поднимаясь. Я не буду частью еще одной бойни.
Мы и не обязаны, горячо сказала Кларисса, откидывая с шеи влажные локоны и улыбаясь мне. Мы можем притвориться,
что мы боги, и заставить их поклоняться нам. Они добровольно отдадут нам кровь.
У меня это всегда срабатывало, согласился Майлз.
Мне не нравилась идея следовать примеру моих братьев и сестры, но сейчас у меня не было особого выбора. И все было лучше, чем безжалостное убийство невинных. Какими бы всемогущими богами мы ни были.
М
ы с Джулиусом стояли в темной комнате внизу, и по моей коже побежали мурашки, когда ледяной ветер ворвался через дыру в стене. Возможно, я и отморозила себе сиськи, но Келли нужно было время, чтобы разобраться с Магнаром, и я должна была уважать это. Даже если я все еще злилась на него за то, что он с ней сделал. Возможно, он этого не хотел. И если она сможет найти способ простить его, то, полагаю, мне тоже придется это сделать. Но если он проделает с ней еще один подобный трюк, я не спущу этого ему с рук.
Итак, Монти, сказал Джулиус с широкой насмешливой улыбкой, отправляя в рот ложку овсянки.
Я нахмурилась. Мне уже не нравится один из вас, истребителей, давай не будем добавлять к этому списку и второго.
Но Келли называет тебя Монти.
Ей разрешено, сказала я, скрестив руки. И только ей.
Продолжая есть, он улыбнулся еще шире, и я слишком хорошо знала, что Джулиус не забудет это имя в ближайшее время.
Дитя луны, шепот наполнил мое ухо и заставил учащенно биться мой пульс. Но это был не Кошмар, это было что-то другое.
Энергия пронеслась по комнате, наполняя воздух электрическим зарядом. Волоски у меня на руках встали дыбом, и осколок льда вонзился мне в грудь.
Джулиус перестал есть, его лицо стало жестким, пока он оглядывал комнату.
Покажись, прошипел он.
Кто здесь? Прошептала я, подходя ближе к нему и касаясь рукояти Кошмара там, где он был прикреплен к моему бедру.
Джулиус не ответил, но принял угрожающий вид и изменил позу.
Сюда, Дитя Луны.
Ты это слышишь? Спросила я, и Джулиус кивнул в подтверждение.
Ледяной поток заструился по моим венам, растекаясь по мышцам и беря под контроль мои движения. Я ахнула, страх пронзил меня, когда мои ноги понесли меня через дверной проем слева от меня.
Джулиус, выдохнула я, не в силах ни обернуться, ни обнажить Кошмар, ни вообще что-либо сделать, чтобы остановить это.
Комната, в которую я попала, подверглась воздействию непогоды, стены низко обвалились с двух сторон, и повсюду был разбросан мусор. На одной из уцелевших стен висело овальное зеркало в вычурной раме, украшенной серебряными цветами, выглядевшее неуместно в этом заброшенном доме.
Мое дыхание замедлилось, поскольку присутствие продолжало контролировать меня, притягивая к зеркалу, как будто я была одним концом магнита, а оно другим.
Здесь целой оставалась только половина крыши, дыра в потолке надо мной позволяла дождю хлестать по нему водопадом. Когда я шагнула через водный поток к зеркалу, звуки шума дождя внезапно стали приглушенными.
Я услышала, как Джулиус зовет меня по имени, но это было так отдаленно, словно далекое эхо из совершенно другого мира. Я не могла повернуться, чтобы найти его, когда приблизилась к зеркалу, из которого на меня смотрело мое отражение. Только это была не я.
На голове у меня была серебряная корона, а кроваво-красное платье струилось вокруг моего тела, как жидкость. Моя кожа была мертвенно-бледной, глаза широко раскрытыми и манящими, а губы темно-малиновыми. Я моргнула, но отражение этого не сделало. Она улыбнулась, как будто знала меня,
склонив голову набок и подзывая меня ближе. Когда она заговорила, то сделала это моим голосом, и не моим одновременно. Он был ритмичным и сладким, как будто был создан для того, чтобы я ловила каждое слово.