В отличие от смекалистых и опытных воинов, мы плохо ориентировались в ночном лесу, да и наездницами были плохими. Так что сутки в седле не простоим.
Что же делать?
Что же
Ах! кто-то неожиданно зажал мне рот со спины и потянул в сторону. Мгновение, и я оказалась прижата к траве за кустами малины.
Страх змеей сковал сердечко, и я завертелась ужом под крепким телом незнакомца. Навалившись на меня, мужик полностью обездвижил, а потом тихо шепнул над ушком:
Да тише ты
Это Горан.
Страх по непонятным причинам отпустил, я и правда смягчилась под ним и попыталась заглянуть ему в лицо. Но ночная тьма мешала что-либо рассмотреть. А вот самому мужчине она, кажется, не была помехой. Я чувствовала, как его взгляд обжигает мои щеки, губы, шею, груди.
Отпустившись лицом совсем близко, он прижался носом к изгибу шеи, где та граничит с плечом, и громко вздохнул
запах моей кожи.
Кто он? Как посмел касаться? Обнимать? Отвечай, Снежинка! Почему позволила?
Рычание волкодака ввело меня в тихое недоумение. Как он узнал, что я обнимала Микиту? Мы же целый день прятали его от лишних глаз. По одному аромату?
Снежинка совсем близко выдохнул Горан, обжигая щеку своим дыханием. Отвечай. Иначе не жить ему.
Краем глаз заметила сбоку в зарослях две массивные черные тени. Кажется, их очертание напоминало волков, огромных волков. Они сидели там и молча ждали.
Чего?
Приказа. Стрелой прошибло меня, и я возвратилась взглядом к Горану, умоляюще прошептав:
Не тронь его. Брат он мне. Некровный брат! Выросли вместе, одним делом занимались. Он даже младше меня. Не губи! Прошу, не губи!
Зверь надо мной молчал, тяжело дыша и яростно комкая руками траву у меня над головой. Его побратимы так и застыли статуями в зарослях, покорно ожидая приказа.
Наконец Горан растаял и тихо шепнул:
Раз братом кличешь, пускай живет.
Я испуганно метнула взгляд к зарослям, но звериные тени исчезли. Надеюсь, к добру.
Что воевода от тебя хотел?
Спустившись на локти, что упер в землю поверх моих плеч, мужчина буквально притиснул меня к земле. Не позволяя двинуться. Да чего уж там, даже моя грудь, приподнимаясь при дыхании, прижималась к его твердому телу.
Дергаться не было смысла. Лишь молиться, что все обошлось. И боги даровали волкодаку совести да благородства.
Снежинка? прошелся носом по широкому кровенному сосуду на моей шее, вгоняя в краску сильнее. Мне повторить вопрос?
Пристыдил, что я подолгу в твоем шатре пропадаю. Спрашивал, чем занималась там.
Тихое урчание покинуло губы зверя, мне показалось или он сильнее прижался бедрами ко мне?
А слизняк быстро смекнул хмыкнул Горан и потянулся к моему левому ушку. И что же ты сказала?
Кончиком языка очертил ушную раковину, так что я аж дернулась под ним. Будто молнией шарахнуло.
Сказала сказала, что рану твою обмываю. Что плохая она, и ты совсем плох. Не исцеляешься.
Отвела голову чуть вправо, дабы избавиться от смущающего прикосновения. Но, кажется, это лишь забавляло его.
А он что?
Меня нервировало, что он облизывает мои ушки, да еще и к земле прижал. Сразу вспомнилось, что он огромный волк. И запросто сможет меня проглотить.
Обрадовался. Сглотнула я. Говорил что-то о том что твои побратимы без тебя не воины.
Вот ведь мразь. Прошипел он в перерыве между облизыванием моих ушек и теперь отпустился к шее. Что ты еще ему сказала?
Спросила про пропавшую девушку. Если не нашли. И все.
Умничка. Довольно заурчал зверюга и обжег шею поцелуем. И я снова дернулась.
Горан Ты же меня не съешь?
С опаской поинтересовалась, и волкодак замер на мгновение. Чтобы в следующее мгновение довольно рассмеяться.
Ну разве что оближу. Ты у меня такая сладкая, прям медовый пряник.
Не надо меня облизывать!
Испугалась я не на шутку.
И ничего не медовая. А скорее горькая от печали. Вот воевода уже пообещал и мне жениха, как Стешке, найти.
Вся игривость Горана испарилась. Клацнув зубами надо мной, он свирепо зарычал:
Убью, падаль!
Глава 9
Буран убедился в этом за прожитые годы. Рассматривая спящую Любаву, он мысленно боролся с желанием прижать эту хрупкую фигуру к себе и залюбить до черных пятен перед глазами. Но должен был благородно отпустить ее, поступить по совести.
Она была права, он ее бросил. Оставил человеческим стервятникам на растерзание. Хотя клялся защищать, любить, на руках носить. А в конечном итоге ее чуть не повесили. Она была чудесной женщиной и имела право на счастье. И раз нашелся мужик, что смог ее окружить любовью и лаской, да и ей люб. Кто он такой, чтобы разрушить все, что она возвела за 21 весну их расставания?
Ему надо уйти, исчезнуть. Да, так будет правильно и честно. Такова его расплата за необдуманность и трусость в молодости. Если бы он сразу привел ее в стаю. Да отец бы по-лютовал, да успокоился. Только Буран был молодым и глупым, подумал, что сможет защитить свое среди вражьего народа. Пока все не потерял.
Он должен уйти, но чуть погодя. А сейчас он позволит себе маленькую слабость. Надышаться запахом любимой и запечатать навсегда в памяти ее прекрасный образ. Чтобы никогда не забыть.
Близилась заря, а Буран не сомкнул ни глаза. Все любимой любовался, красавица его нежная. Исхудала вся, пальчики рук исколола,