За полчаса до начала к нам подошёл пастор Франц.
- Если у вас всё готово, то оставьте инструменты и пройдёмте со мной. Обычно храм никогда не закрывается, но сегодня мы заперли двери, чтобы вы подготовились. А теперь пора пускать публику, снаружи уже собрались прихожане.
Мы той же "торжественной" манерой проплыли за пастором. Хор ушёл в противоположную сторону.
Сгруппировавшись в какой -то нише, расположенной сбоку от главного прохода в соборе, мы ждали начала, изредка выглядывая из-за колон в зал. Парни в пол-голоса возбужденно обсуждали предстоящее выступление, всё -таки то, что мы собирались сейчас играть было абсолютно новым для их времени. Помню, что и меня поразило необычное звучание и манера исполнения группы "Эра", когда я впервые её услышал.
Из нашей ниши хорошо было видно, как собор быстро наполняется людьми. Реклама и слух, пущенный в школе, сделали своё дело и среди прихожан было очень много молодёжи. Пастор Франц, встречавший входящих, стоя посреди центрального прохода, растянул губы в ласковой улыбке на всю возможную ширину. Видно, давно не было такого наплыва публики. Через совсем короткое время поток поредел и я, высунувшись чуть сильнее из-за колонны, обнаружил полностью заполненные сидячие места, хотя отдельные, припоздавшие зрители продолжали подходить, вертя шеями в поисках свободных скамеек.
Наконец, пастор повернувшись к нам, кивнул головой и тут же проделал это на другую сторону. Я слегка подтолкнул Ральфа:
- Показывай дорогу, командир!
Парни захихикали, а Ральф оглянувшись с улыбкой на меня плавно двинулся к нашим инструментам. Мы, вытянувшись в цепочку "поплыли" следом. Длинная ряса диктовала свои условия передвижения. Навстречу нам, из другой ниши, таким же лебединым шагом
двинулся хор, ведомый Габриэль. Девчонки хора, одетые в белые, воздушные накидки смотрелись настоящими неземными созданиями. Я встретился глазами с Габи и закатил глаза, показывая, что сражён наповал. Она едва удержалась от смеха, плотно сжав губы. Хотя ранее мы не догадались прорепетировать совместный выход, но сейчас случайно получился полный синхрон: мы подошли к инструментам, а хор - выстроился на возвышении, заняв своё место. Свет в соборе почти полностью погас, только большая люстра, висящая над алтарём освещала хор и редкие свечи вдоль стен бросали колеблющиеся всполохи огня на лица прихожан.
Я оглядел всех ребят по очереди, призывая к готовности, остановился на Вольфганге и еле заметно кивнул ему. Сочный органный аккорд выплыл из тишины быстро заполняя огромный зал собора. Дождавшись, когда звук достиг максимума, я, выкрутив громкость почти до упора, взял первую ноту на Гибсоне. Тоскливый, плачущий звук гитары даже у меня вызвал мурашки по всему телу. Представляю ощущения людей, впервые слышавших такое!
Вступил хор.
Волшебная музыка заполнила всё пространство собора.
Я стоял вполоборота к хору и зрителям, сразу заметил, как люди, сидящие на скамьях, буквально замерли с остановившимися взглядами. Песню "Sempire d'Amor" - "Вечная любовь" мы использовали как вступление и сразу, без паузы начали "Ameno".
Мужская часть хора, под один орган и на их фоне - чистый голос Габриэль! И снова я обратил внимание, насколько такой образцовый вокал выигрывает против того, который имела вокалистка Эры! Неужели ни члены группы, ни продюссер не замечали неуместность этого гнусавого голоса?!
Длинное вступление Габи и хора под один орган закончилось и мы с Петером вступили совсем по роковому.
Честно говоря, даже я не ожидал того, как звучала песня! Репетиция была всего лишь репетицией, а тут сама обстановка, большое количество зрителей заворожённо слушающих что-то небывалое, давало дополнительный импульс для музыкантов и певцов.
Когда затих последний звук, в соборе на миг повисла абсолютная тишина. То ли люди просто не знали, пристойно ли аплодировать в церкви, то ли они были так поражены услышанным, что буквально секунд тридцать никто не шевельнулся. Я уже хотел подавать команду начинать следующую песню, когда шквал аплодисментов заполнил собор. Несколько человек в разных концах зала поднялись с мест и энергично аплодировали стоя. За ними поднялись и остальные. А я не знал, что делать нам - поклониться? В наших балахонах это не будет выглядеть комично? Я посмотрел на Ральфа глазами спрашивая, что делать. Он чуть заметно пожал плечами, сам впервые попал в такое положение. Краем глаза я заметил, что хор величаво слегка наклонил головы. Ага, значит и нам так можно! Я снова глянул на Ральфа, предлагая следовать моему примеру, повернулся лицом к залу и так же медленно согнул шею. А, всё равно, никто же меня не видит!
Следующей мы поставили песню Mother на английском. В ней много солировала Габриэль, я, в основном из-за этого и включил её в репертуар концерта. К тому же, там много было игры на гитаре для меня, но совсем в другой манере. Переключив Гибсон на акустическую гитару, я обыгрывал пение Габи как на настоящей испанской гитаре.
Мама, ты всегда рядом.
Ты подарила мне этот мир.
Моя любимая, я навсегда предана тебе.
Черный день пришёл,