С утра привоз на точке был, сообщил Леня. Свежак! И разбавить еще не успели. Божественный нектар! произнес он, опустошая тару. Жаль только, что закончилось
Так мы сейчас метнемся, заверил его Славка, еще возьмем! На такой жаре пару-тройку литров уговорить как нефиг делать! А к вечеру чего покрепче сообразим Лень, можно че-нить импортное для пацанов сообразить? спросил он. А-то разбавленное шило жрать уже никакой мочи нет! А в магазинах уже давно полный голяк с бухлом, да и талонов нет.
Решаемый вопрос, кивнул Леня, были бы моньки.
Этого добра есть немного, покопавшись в карманах, сказал Славка, на разок хорошо погудеть хватит!
Ну, тогда тару в руки и до точки! Хлопнув себя по коленкам, Леня стремительно поднялся с табуретки и вновь зашел в дом.
Вернулся он одетым в слегка потасканную футболку, со значком «Спартак» на груди и с авоськой в одной руке, в которой болталось две пустых трехлитровых банки, а в другой руке двенадцатилитровое эмалированное
ведро, закрытое крышкой. Другой тары нет, виновато развел он руками, всучивая мне ведро.
Да нам и этого хватит, прищурив один глаз, произнес Славка. Десятка в ведро, чтобы не расплескать, и три трешки, он засунул еще одну пустую банку в авоську. На пятерых должно хватить
Ну, да, согласился с ним Леня, до вечера продержимся. За мной, распорядился он, направляясь к тыльной стороне барака.
Где брать будем? поинтересовался у него Славка.
В ларьке у фуникулера, ответил Леня. Я уже сегодня там притаривался с утра.
Неплохой пивасик, согласился Славка, если еще сильно не разбавили.
Сильно еще не должны были, бросив взгляд на наручные часы, произнес Леонид, только-только обед Вот к вечеру остатки могут действительно в ослиную мочу превратиться.
Мы обошли бараки, проскочили небольшой захламленный пустырь и уткнулись в подпорную бетонную стенку, за которой располагались какие-то живописные развалины явно старинного каменного дома, огороженные неопрятным дощатым забором.
Так ближе, пацаны, объяснил выбор дороги Леня. Если обходить заманаемся в горку шпилить!
Ну-да, ну-да, припомнил я свой подъем вверх по Лазо. Еще одного такого подъема наш пухлый Леньчик точно не переживет. Мы, помогая друг другу, поднялись по бетонным блокам наверх и перелезли через забор. Толстые стены здания, сквозь которое мы пошли к виднеющейся сквозь пустые оконные проемы улице Суханова, местами обвалились, щерясь огромными дырами, в полу зияли провалы, а крыша и вовсе отсутствовала. Выбравшись на дорогу, я увидел впереди по курсу какое-то розовое приземистое здание, издалека показавшееся мне похожим мавзолей Ленина.
Фуникулер, подтвердил мою догадку Славка, перебегая оживленную улицу. Давайте за мной!
Не доходя до метров двести здания фуникулера, у металлического сварного ларька стояла, не смотря на самый разгар рабочего дня, длиннющая очередь страждущих в этот жаркий денек хлебнуть освежающего напитка. В основном в очереди топтались мужики, разной степени потасканности, вооруженные пустыми бидонами, всевозможными банками и бутылками, в общем, кто во что горазд.
В рот компот! обреченно выругался Патлас, да мы тут как раз до вечера и прокукуем!
Не ссы, Алеха, прорвемся! покровительственно хлопну его по плечу Леня. Мы же не лошары, чтобы в общей очереди жопами тереться И он, невзирая на возмущенные окрики и недовольные взгляды толпящегося народа, принялся проталкиваться сквозь толпу к далекой амбразуре ларька.
Мы, недолго думая, скорчили морды кирпичом и пристроились ему в фарватер. Стоявшие в очереди мужики, хоть ворчали, но безропотно пропускали нашу веселую гоп-компанию. Связываться с пятерыми здоровыми лбами, ведущими себя нарочито нагло, никто не хотел. При ближайшем рассмотрении стало заметно, что у заветного окошка тусуются одни и те же рожи бичеватого вида типки, дозировано пропускающие заветному кранику кого-нибудь из общей очереди. Однако, за небольшую мзду они проталкивали к окошку своих протеже тех, кто не хотел часами толкаться в общей очереди. Дело было поставлено на наезженную колею, и по всей видимости, приносило неплохие плоды бичи уже пребывали в добром подпитии. Едва мы проломились до заветного пятачка перед кормушкой, как Леню кто-то грубо схватил за плечо, тормозя его стремительное движение.
Ты куда прешь, чепушила? раздался за его спиной сиплый и пропитый голос. Разуй зенки очередь тута!
Леня бросил беглый взгляд на руку с татуированными пальцами, но съезжать с темы, даже и не подумал.
Ты на кого моросишь, плесень? бросил он, подняв глаза на заросшего недельной щетиной довольно-таки крепкого бича. С какого такого перепуга залетный чушок на моем районе распоряжаться будет? добавил Леня, недобро ощерившись.
Бич, не ожидавший такого резкого наезда от невысокого и щуплого мужичка, даже поначалу опешил от такой неслыханной дерзости.
Ты ты кого чушком обозвал, баклан? наконец выдавил он.
Возможно, с чушком, это я погорячился, произнес Леня, еще раз взглянув на татуировки перстней на пальцах бича. Есть у меня сомнения по поводу твоего «черного квадрата»[1]. Уж, не парашник ли ты, дядя? А то так и зашквариться недолго!