Но накануне вечера он казался совершенно непредсказуемым. Прямо с утра заявился в галерею в поношенных джинсах и футболке, на которой красовалось изображение скандально известной рок-группы. Многие художники странный народ. Гейли знала это не понаслышке.
«Интересно, подумала она, увидев Брента на пороге. Наверное, он решил вырядиться как можно безобразнее, чтобы весь артистический мир сплетничал о нем все десять ближайших лет».
К превеликому ее удивлению, он не захотел перевесить ни одну из работ, одобрив ее старания. Зря она волновалась, давая объяснения, почему выбрала такое освещение для полотен или почему поместила их в таком порядке Но едва наступила очередь картины с обнявшимися влюбленными, как Гейли в который раз ощутила необъяснимый прилив тепла и смутной тревоги.
Ей вспомнились беспорядочные обрывки странных снов, она попыталась воссоздать их полностью, но не сумела воскресить ни одного целостного воспоминания. Неожиданно у нее резко перехватило дыхание, когда она внезапно поняла, что обрывки снов четко перекликаются с неизведанным ощущением, навеваемым полотном Это желание быть вот так же любимой.
Между тем Мак-Келли смотрел на нее в упор. Чуть не заикаясь, Гейли выразила восхищение уникальной красотой этого полотна.
Оно заслуживает отдельной, совершенно пустой стены, со специальной подсветкой, объяснила она. Безусловно, это стержневая картина выставки.
Тебе действительно нравится? переспросил Брент.
Да. Это лучшая твоя работа. Гейли уже не могла совладать с собой: глядя на полотно, она неотвратимо заливалась краской смущения.
«Трогательная? Пожалуй, да», сказала она себе.
Но только когда Брент Мак-Келли стоял рядом, картина казалась ей очень и очень эротичной. Гейли не могла смотреть на нее, не рисуя в воображении похожий сюжет: их с Брентом в такой же позе.
Она страшно смутилась, и щеки
заалели пунцовым румянцем от твердой уверенности, что он тоже сейчас представляет, как они обнимаются Любовники навечно.
Странно, не так ли? пробормотал Брент. Гейли поняла, что он стоит у нее за спиной и смотрит на картину. Отклонись она слегка назад, и голова легла бы Бренту на грудь, а волосы пощекотали бы его подбородок.
Что именно? спросила она шепотом.
Чувство. Разве не видишь? Не можешь домыслить? Словно это уже случалось прежде.
Не понимаю, о чем ты говоришь.
Понимаешь. Ты и я. Это написано в твоих глазах. Мы с тобой. Здесь. На этом холсте. Ты представила нас на месте нарисованных влюбленных. В туманном полумраке, как там Брент на секунду смолк. И так уже было когда-то. Сто раз.
Но я знаю тебя всего несколько часов, отрицательно покачав головой, слабо возразила Гейли.
Вчера вечером ты поцеловала меня как старого знакомого.
Боже, опять за свое! простонала она. Пожалуйста, Брент, я ведь просила прощения. Я никогда не позировала, ни голая, ни одетая И потому было большой ошибкой прикоснуться к тебе, ведь я не никогда не тороплюсь с этим. А ты снова напоминаешь из-за какой-то картины
Картина ни при чем, не надо лукавить. Я вижу твое лицо. Твои глаза и чудесный румянец.
Но Брент
Он резко и деловито перебил ее:
Я согласен. Это место самое лучшее. И освещение очень хорошее.
Гейли остолбенела, почти уязвленная в чувствах. Она отошла от Брента и въедливо оглядела его с ног до головы.
Ты что же это И она нарочно запнулась, ожидая его реакции.
А что я?
Ты собираешься переодеться хотя бы к открытию?
Он взглянул на Гейли, потом на портрет Джолли Роджера на своей майке и рассмеялся:
Ты считаешь, стоит?
Уверена, Джеффри оценит твои усилия.
Тебе не нравится, как я одеваюсь?
Отнюдь, это очень элегантно если очищаешь выгребную яму.
Он улыбнулся, подчеркнуто скрестил на груди руки и уставился на Гейли.
Хорошенько попроси, и приду вовсе без одежды, проговорил он. На лице играла улыбка, а в глазах явный вызов.
Согласна на обычный костюм, растерянно пробормотала Гейли, но черт побери! Перед глазами снова нарисовалось его обнаженное тело. Нагой Брент, идущий прямо к ней Она отвернулась и торопливо направилась к рабочему столу, кивнув: Увидимся вечером.
«Нет! решила она. Сейчас я не в состоянии поднять брошенную им перчатку».
А потом Брент появился снова, перед открытием выставки, в необычном смокинге, поразительно красивый и раскованный, любезный и услужливый с окружающими, так что Сильвия заметила:
Он не художник! Джеффри подсунул нам кого-то другого. Схватил на улице первого попавшегося симпатичного парня и попросил разыграть роль знаменитого живописца. Подделка!
Сильвия, уверяю вас это настоящий Брент Мак-Келли.
Возможно, но где же он был все эти годы?
Писал, наверное.
Было дело, года три-четыре назад я познакомилась с одной девушкой, которая тогда ему позировала. Случилось это в Риме. Она рассказывала, будто он совсем юн и прекрасен, как Аполлон, но сокрушалась, что Мак-Келли ведет себя исключительно по-деловому и не обращает на нее иного внимания. Сердце у бедняжки было совершенно разбито, но я не верила ей. Такое безразличие, должно быть, здорово нервирует, Гейли?
Что?
Вообразите, сидеть в чем мать родила, пока великий мастер смотрит на тебя, словно ты ваза с цветами.