Нет, я искуплю все последние грехи, если сегодня нанесу визит дяде.
На лестнице его перехватил Фарнем.
Э Послушай, Лукас. Ты не возражаешь, если я займу твое место при Матильде?
Разумеется, нет. Ведь природа не терпит пустоты, цинично отозвался Лукас.
Э Фарнем озадаченно посмотрел на него.
Не удивляйся. Это всего лишь одно из множества научных наблюдений, которыми любит делиться мой дядя. Лукас распорядился уложить его саквояж и запрячь упряжку лошадей. Можешь попользоваться обществом мадемуазель Эм.
Это по-товарищески, ухмыльнулся Фарнем и понизил голос до заговорщического шепота. Признайся, все эти разговоры насчет дяди просто предлог. У тебя наверняка что-то интересненькое на уме.
Лукасу не хотелось говорить правду.
О чем это ты?
Приятель восхищенно присвистнул.
Ты счастливчик по части женщин.
А вдруг это проклятие? Иногда он не мог не удивляться, как все легко шло ему в руки. Хотя правда заключалась в том, что если он не чувствовал сопротивления, очень быстро наступала скука.
Чтобы избавиться от таких странных мыслей, Лукас сделал вид, будто стряхивает пылинку с рукава.
Хочешь добрый совет?
Разумеется!
Секрет заключается в том, чтобы наплевать на все.
На что на все?
Вообще на все.
Глава 2
Но даже если и так! Неужели она не перенесет еще одно ехидное замечание? Одним больше, одним меньше, не все ли равно?
Свернув в сторону от дороги для экипажей, Кьяра ускорила шаги, дошла до кромки газона и остановилась в глубокой тени растущих по его краям деревьев. Она настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила, что не одна. Звонкий смех поблизости застал ее врасплох.
Перестань, Аннабелла, ты затащила нас в такую глубину, что теперь просто обязана рассказать о том, как тебе удалось заманить это роскошное чудовище к себе в постель.
Вздрогнув, Кьяра подняла голову. Из-под вуали она увидела леди Аннабеллу Мертон, светскую львицу, которая рука об руку с леди Кэролайн Гилфорд и леди Мэри Хирлбатт шагала по гравийной дорожке.
Кьяра замерла,
изо всех, сил надеясь, что темное платье не выдаст ее и она незамеченной уберется отсюда подобру-поздорову.
Только бы они не оглядывались по сторонам.
Но трио и так было слишком занято своим разговором, чтобы обращать внимание на что-нибудь еще.
Да-да. Расскажи поподробнее. Новый взрыв смеха. Так ли хорош Хэдли в любовниках, как об этом твердят?
Хэдли. Кьяра поморщилась. Судя по всему, нынешним утром имя молодчика было на устах у всех.
Леди Мертон провела пальцем по изогнутому перу своей модной шляпки.
Он просто изумительный, Каро, промурлыкала она, словно кошка над горшком сметаны. Вы же сами видели эти широченные плечи, эти мускулистые бедра. Уверяю вас, другие части тела производят такое же неизгладимое впечатление.
Правда, что он настойчив и неутомим, как скаковой жеребец? поинтересовалась леди Хирлбатт.
Могу лишь сказать, что быть с ним все равно что принимать участие в нескончаемой скачке.
Когда троица понимающе засмеялась, Кьяра хотела повернуться и пойти своей дорогой. Однако товарки остановились и сбились в тесный кружок, поэтому пришлось оставаться на месте.
Он демонстрирует настоящие чудеса выносливости, продолжала леди Мертон. Клянусь, граф готов заниматься этим с вечера до утра без перерыва. Она взмахнула рукой в перчатке. Но, мои дорогие, главное Хэдли заботится не только о собственном наслаждении. Он считает, что галоп должен доставлять удовольствие и лошади и седоку.
Удовольствие? Кьяра подумала, что ослышалась. На собственном опыте она убедилась, что секс это какие-то торопливые, беспорядочные движения, неуклюжая, болезненная процедура, которую женщине приходится терпеть. Причем здесь удовольствие?
Леди Гилфорд тяжело вздохнула:
Какая ты счастливая! Самая счастливая женщина в Лондоне.
Я слышала, что кое-кто из этих повес весьма искусен по части ласк рукой, не отставала леди Хирлбатт.
О, у Хэдли такие умные пальцы, протянула леди Мертон. Но если бы вы знали, какие у него чувственные губы и что он вытворяет ими и языком в самых интимных женских местах!
Ты хочешь сказать в гроте Венеры? уточнила леди Хирлбатт.
Леди Гилфорд задохнулась:
Не может быть! Только не там.
Именно там. Как ласковы его касания языком, как он слегка покусывает
Кьяре еще не доводилось слышать настолько шокирующих откровений. У нее горели уши. Но, несмотря на отвращение к пересудам, ей хотелось стоять и слушать. И в этом желании не было ничего от научного интереса, пришла она к выводу.
Как бы то ни было, новых подробностей не последовало. Послышались звуки подъезжавшего экипажа.
Ну вот, помяни черта пробормотала леди Гилфорд.
Доброе утро, дамы, раздался низкий мужской голос. Под стать голосу был и облик его владельца. Из-под высокой касторовой шляпы на воротник прогулочного костюма спускались длинные черные волосы, которые ветер разметал по плечам. На твердом подбородке виднелась отросшая щетина. А его глаза
Кьяра быстро укрылась между двумя дубами.
На загорелом лице, гипнотизируя, выделялись синие, как сапфиры, глаза. А вот и печально известный граф собственной персоной. Он улыбнулся, и у нее перехватило дыхание. Должно быть, он мерзавец, но нельзя не согласиться, что он хорош как грех.