Да, это было весьма любезно с их стороны не побояться всеобщего осуждения ради незнакомого человека.
Он пожал плечами.
Они мои друзья. Я знал, что смогу положиться на них.
Вам повезло, что у вас есть такая крепкая поддержка. Признаться, до сегодняшнего дня я сильно сомневалась, что кто-нибудь из титулованных джентльменов достоин восхищения.
Да? Он слегка выпрямился.
И даже представить себе не могла, что мне понравится общаться с ними. Кьяра глотнула шампанскою. Они интеллигентны, четко формулируют свои мысли, не говоря уже о том, что они обаятельны. Передайте, пожалуйста, им мою благодарность за то, что они пришли мне на помощь.
Выходит, это из-за Хаддана с Вудбриджем она такая добрая.
Раздосадованный, Лукас хохотнул.
Поверьте мне, они отнюдь не ангелы. Вместе мы устраивали такое
Ваши друзья дали понять, что они переросли опрометчивость, свойственную юности, ответила Кьяра.
У Лукаса заиграли желваки. Это была правда. Его собственная жизнь протекала беспорядочно, отягчаемая разного рода осложнениями в виде карточных игр, борделей и чужих будуаров. Когда Хаддан и Вудбридж перестали появляться в привычных местах встреч, тройственный союз распался. Но только сейчас он понял, как ему не хватало их общества.
Вот что брак делает с мужчинами. Высасывает из них всю радость жизни.
Мне показалось, что они счастливы с женами, негромко возразила Кьяра. Впрочем, подобные союзы так же редки, как зубы у кур. В принципе вы абсолютно правы. Брак хуже смерти.
Трудно выразиться точнее. Страшно подумать. Быть прикованным к единственной постели. Подохнуть можно от скуки.
Вы безнадежны, вздохнула Кьяра. Неужели не о чем больше думать, кроме как об удовлетворении своей похоти?
Конечно. Я ведь распутный, распущенный сибарит, и горжусь этим.
Она какое-то время разглядывала его, а потом спросила:
Почему?
Разве у всего есть своя причина, леди Шеффилд?
Мне всегда так казалось.
Вероятно, вы слишком много думаете. А вы научитесь просто чувствовать. Резким движением он убрал завиток волос с ее щеки. Вы когда-нибудь распускали волосы, чтобы насладиться тем, как они стекают по шее и падают на плечи?
Кьяра онемела.
Он сверкнул насмешливой улыбкой.
Что касается меня, то я люблю, когда дорогой бренди огнем жжет мне язык. Когда звучный аромат какой-нибудь экзотической парфюмерии ласкает мне ноздри. А еще я люблю чувственные прикосновения к моей коже тончайшей ткани, или легкого, как шепот, дыхания, или бархатистой женской плоти.
Кьяра густо покраснела.
Я думаю, нам пора домой, сэр.
Внутренний голос посоветовал ему остановиться, но Лукас пренебрег им. Он знал, к чему ведет.
Вы увидите, какое удовольствие можно получить, если время от времени ходить вообще без корсета.
Кьяра отшатнулась, словно обжегшись.
Спокойнее, спокойнее, милая. Ухмылка стала еще шире. Я ведь не угрожаю вам. А то люди могут бог весть что подумать.
По глазам было видно, как она разозлилась, но все-таки продолжала держать себя в руках.
Тогда, пожалуйста, держите при себе ваши непристойные замечания, лорд Хэдли.
Существует огромная разница между непристойными замечаниями и легкой насмешкой, леди Шеффилд. Объяснить, в чем она заключается?
Кьяра покачала головой.
Лукас предложил ей руку. Зачем нужно было портить впечатление от вечера? удивился он себе. Все шло так гладко. Однако один ее вопрос, и он почувствовал себя задетым за живое.
До недавнего времени Лукас не задумывался над тем, как живет. Живет как живется. Кутить в обществе бездельников типа Фарнема, Грили и Инголлза было весело. Было весело состязаться с ними в разного рода непотребствах.
Каждый за себя.
И что в этом плохого?
Хэдли!
У подножия лестницы Лукас обратил внимание на группку гостей.
В следующую среду мы устраиваем прием в честь дня рождения Эштона. Пообещайте, что придете. Виконтесса Эштон была известна благодаря элегантной роскоши своих вечеров. Попасть туда было делом чрезвычайно трудным. После короткого колебания она добавила: Вы тоже, леди Шеффилд.
Изумившись, Кьяра не нашлась что ответить.
Мы с удовольствием придем, ответил Лукас.
Прекрасно. Я рассчитываю на вас. С нескрываемым интересом виконтесса оглядела их, а потом вернулась к своим друзьям.
Когда это вы успели стать таким уважаемым господином? пробормотал один из джентльменов, стоявших возле гардероба, когда Лукас проходил мимо. В следующий раз мы услышим, что вы, оказывается, ходите в церковь по воскресеньям.
Боже правый, представьте себе Хэдли, шествующего по центральному проходу церкви Святого Георгия на Ганновер-сквер, съязвил другой, имея в виду самое модное место в Лондоне для устройства светских свадеб.
Не обращая внимания на их смешки, Лукас махнул лакею, чтобы тот подал Кьяре накидку, и повел ее к выстроившимся в ряд каретам.
Кьяра перевела дыхание и не сказала ни слова, пока они шли до угла.
Лукас тоже хранил молчание. Если она разозлилась, то пусть идет к черту, мысленно вознегодовал он. Как она смеет подвергать сомнению или критиковать его образ жизни? У дамочки не должно быть никаких претензий по поводу сегодняшнего вечера. Это он все организовал. Она должна по крайней мере поблагодарить его, а не ставить ему в пример его друзей.