М. Гренина Нина Сагайдак
Дома все давно были в сборе. Поужинав, Нина ушла к себе в комнату. Там она постелила постель, не спеша разделась и легла. Но уснуть, как ни старалась, не могла. В соседней комнате поскрипывали половицы. Это ходила бабушка, хлопоча по хозяйству. Потом и она легла. Нина слышала, как бабушка долго ворочалась, охая и вздыхая. «Тоже не спит, думала девочка, всё терзается, что в доме нечего есть, что мы ходим голодные»
Совсем недавно была другая, счастливая жизнь. Была школа, любимые учителя, увлекательные пионерские сборы, самодеятельные концерты Ах, как любила Нина танцевать! Все кругом говорили, что она непременно будет балериной. Нина и сама так думала. А потом вдруг решила стать лётчицей, как Полина Осипенко. Вот это героиня! «Научиться бы летать, как она. Стать такой же смелой и мужественной. Может, даже свой рекорд установить» Будущее казалось ей простым и ясным кончит школу и поступит в лётное училище.
Война сломала все планы. Жители маленького полесского городка изведали ужасы оккупации.
Нина вспомнила то, что случилось два дня назад. Она возвращалась домой, когда вдруг увидела двоих арестованных. Совсем ещё мальчишки. Одному лет десять-двенадцать. Другому не больше четырнадцати. «Что же они босые-то, вдруг забеспокоилась Нина, взглянув на ноги арестованных, холод-то какой!». Их израненные ноги, казалось, не чувствовали ни боли, ни холода. Лица посинели и распухли от побоев. Они брели, глядя прямо перед собой, подгоняемые грубыми окриками конвоиров.
Нина повернулась и пошла следом. Она и сама не знала, зачем это делает. Но что-то словно толкало её вперёд, и она шла. А потом стояла в толпе людей, согнанных немцами к месту казни, и, не отрываясь, смотрела на то, что происходило у разрушенной пожарной каланчи.
Ребят повесили, прикрепив каждому на грудь таблички с надписью, «Партизан».
Они держались мужественно и смерть приняли молча.
Нина бежала домой, не разбирая дороги, не видя встречных. С тех пор она не могла спокойно спать.
Партизаны, в который раз шептала девочка, тяжело вздыхая. Значит, борются не только взрослые, но и ребята. Значит А я? Нина приподнялась на локте. Что же мне делать?
Она тихонько встала, подошла к окну. Мирно светила луна. У домов залегли глубокие тени. Тихо. Словно и нет войны. Словно не было и тех двух ребят.
Нина закрыла глаза и тотчас ясно увидела разрушенную каланчу, а на ней покачивающиеся на ветру тела казнённых. Ей даже почудилось, что она слышит поскрипывание перекладины.
«Нет, этой тишине верить нельзя. И надо действовать сейчас же, сию минуту»
Нина решительно повернулась и направилась к этажерке. Достав карандаш и бумагу, села к столу.
«Щорсовцы! писала девочка. Бейте проклятых фашистов! Мстите за поруганную землю, за кровь замученных людей! Идите в партизаны! Вашей помощи ждёт Красная Армия!»
Быстро одевшись, Нина осторожно выскользнула из дома. «Надо пробраться к площади, подумала она. Днём там всегда много народу. Прочтут».
Хоронясь в тени, она перебегала от дома к дому. Вдруг замерла, прислушиваясь. Так и есть. Сзади шли двое. Их шаги гулко раздавались в тишине. «Патруль», догадалась девочка.
Шаги всё ближе, ближе Нина сжалась в комочек, затаила дыхание. Патруль остановился совсем рядом.
«Сейчас найдут», только и успела подумать девочка.
Чиркнула спичка, на мгновение осветив лицо гитлеровца, и тут же погасла. Он попытался зажечь вторую. Снова не вышло. Немец выругался и, стараясь укрыться от ветра, подошёл ближе к дому.
Нина крепко зажмурилась и втянула голову в плечи.
Закурив, патрульные двинулись дальше.
Нина перевела дух. Немного переждав, она осторожно вышла из своего укрытия. Огляделась. Быстро приклеила листовку к стене и, пригибаясь, побежала вдоль забора обратно.
Вот и дом. Тихонько пробравшие в свою комнату, Нина юркнула в постель. Она долго ещё не могла отдышаться. Но страха больше не было.
Утром ей не сиделось дома. Пообещав бабушке быстро вернуться, Нина наспех оделась и выбежала на улицу. «Скорее, скорее», подгоняла она себя и еле сдерживалась, чтобы не побежать. Но чем ближе девочка подходила к тому месту, где ночью оставила листовку, тем больше волновалась. Завернув за угол, она сразу же увидела тот дом, а возле него группу людей. Они что-то рассматривали на стене. «Читают», пронеслось в голове. Нине стало радостно. Она решительно направилась к дому. Хотелось самой увидеть свою листовку, послушать, что о ней говорят. Но вдруг что-то произошло. Толпа рассеялась.
К листовке медленно подходил полицай. Вот наклонился. Прочёл. Лицо исказила злоба. Сорвав листовку, он сунул её в карман и зашагал прочь. «В гестапо понёс», догадалась девочка и бросилась бежать домой
Подруга умела хранить тайну. Это Нину не беспокоило. Она предвидела другое. Зойка непременно спросит: «А что дальше?» И Нина не была готова к ответу.
«В самом деле, что дальше? Сколько человек успело прочесть ту листовку? Трое? Пятеро? Пусть даже десять, Всё равно мало. Одна листовка это очень мало. Нужно больше, а значит, нужны и люди, которые бы их писали и расклеивали»