Большинство инстинктивно повернуло головы к группе литовских пилотов, прибывших в Париж с самыми скоростными из советских машин. И с самыми заоблачными личными амбициями.
Мы понима-аем! заверил Брундза. Продажи наших форсированных машин то-оже зависят от финиша всех в Афинах.
На лице Цыганкова отчётливо читалось выражение Станиславского «не верю», но он перевёл речь на другие темы о конкурентах. С нашими наездниками на «Ижах» в классе 1300 столкнутся французы на «Рено-15». Прямыми соперниками ВАЗовских «шестёрок» он назвал американо-британские экипажи.
Я не выдержал.
А как же польский «Фиат-125» и Собеслав Засада? Едва ли не самый сильный гонщик на малолитражках.
Команда Засады выступает как сборная Польской Народной Республики, возразил тренер. Конечно, лучше бы они пилотировали «москвичи» или «жигули», а не «фиаты». Но какое бы место не заняли, это не заводская победа. Пусть Собеслав победит в индивидуальной гонке, всё же наш, социалистический спортсмен. Товарищи из Вильнюса, слышали? Не потерплю лишнего риска, не пытайтесь гоняться с Засадой.
А то как засадит донеслась с задних рядов плоская шутка.
Яша Лукьянов, он на пару с Валей Семенихиным представлял на этом празднике жизни Тольятти, скривился. Мол вот кого за границу пускают, те что попало ляпают, позорят Советский Союз. Сам страшно дорожил статусом выездного и вёл себя идеально, вызывая раздражение сопровождающих в штатском нет повода указать в рапорте о неподобающем поступке гонщика и тем самым подчеркнуть свою бдительность.
Никаких засад. Никаких таранов и прочих столкновений. Помните, основная часть трассы пролегает по территории капиталистических государств, недружественных нашему строю. Да и Югославия, формально социалистическая, на деле не входит ни в СЭВ, ни в организацию Варшавского договора, а режим Тито во многом тяготеет к буржуазному Западу. Иными словами, не забывайте ни на секунду: мы находимся на враждебной территории! Каждое наше действие может быть истолковано превратно. Бдительность и ещё раз бдительность!
Которую довольно трудно сохранять, расплавившись на этой самой вражеской земле, точнее на враждебном асфальте, который, в отличие от нас с Ваней, плавился совершенно в буквальном смысле. Только когда перед нами осталась одна машина, как раз польский «Фиат-125», мы нацепили шлемы и вставили штекеры в разъёмы переговорного устройства, точь-в-точь как танкисты в танке, из-за шума не услышать друг дружку. Я надел перчатки, запустил двигатель и включил фары ближнего света, естественно, пока не трогал четыре дополнительных прожектора.
Если мотор начнёт перегреваться, и ты включишь печку, я, пожалуй, сойду, пригрозил мне штурман. Правда, скорее всего, только для проверки связи.
Наконец, взмах флажком, и мы тронулись.
Ваня достаточно толково предсказывал повороты, заранее предупреждая о перестроениях, но мы никак не вписывались в скорость 35 км/ч, заданную на первом участке, поскольку вышли на старт около пяти вечера, когда некоторые парижане успели намылиться с работы домой, заполонив улицы. Всего на старт вышло 134 экипажа, и нам несколько повезло, что заводские команды выпущены первыми, до 1800, то есть до наступления вечернего часа пик. Впереди «Воксхолла» и «Фиата» старт взяли «Порше» и «Форд». В основном организаторы стремятся более скоростных ставить первыми, чтоб не досаждали тихоходам вроде меня бесконечными обгонами.
Минут через двадцать я думал не про обгоны, а чтобы не остановиться напрочь в пробке. И это ещё не самый тяжкий час заторов
Серёга! Помнишь рассказы, как
перед первыми авто в Англии обязательно бегал мальчик и всех предупреждал едет машина?
Хочешь быть мальчиком?
Ну не девочкой же.
Он открыл дверь, благо всё равно стояли, перекинул ноги через балку каркаса безопасности и вылез на мягкий асфальт. Мог бы сходить в ближайшее кафе и попить кофе, заедая круассаном, как раз бы успел, пока я ползу к светофору. Такие пробки характерны для Москвы XXI-го века в пятницу вечером в хорошую погоду, когда вся столица рвётся из города, и поездка из центра до городской черты порой растягивается часов на шесть или больше. Здесь, блин, понедельник!
Не желая тратить на кофе драгоценные и дефицитные франки, Иван подбежал к окну впереди стоящего «ситроена» и начал что-то лихорадочно втолковывать французу. Что именно ума не приложу, как истинный белорус он знал из «парле ву франсе» всего десяток фраз. Но, о чудо, «ситроен» принял влево, прихватив даже часть встречной полосы, и пропустил меня. Через пару минут таким же макароном мы протиснулись к светофору, но штурман не вернулся в кабину и побежал вперёд к хвосту очереди на проезд, выстроившейся в следующем квартале.
Несмотря на его усилия и красноречие без владения языком, мы выкатились на оперативный простор, запаздывая на 22 минуты. Шоссе, обещавшее привести нас в Ле-Ман, тоже достаточно плотно было забито автотранспортом, но активно едущем и не сплошной массой с достаточными для обгона интервалами.
Гони! взревел напарник, я припомнил улётные кадры из фильма «Такси», на миг представил себя Сами Насери за рулём гоночного «Пежо-406» и отпустил педаль газа.