Они стояли у поворота реки. Река уходила от них, в изломах берегов, изумрудных после дождя. Вдали за деревьями белела возведенная на холме церковь. Наташа показывала в ту сторону:
В языческие времена там было святилище. Это, может быть, самое древнее историческое место здесь. А там, где кремль, проходили племенные сборища. Тут и воздвиг Владимир Мономах свой каменный собор начало крепости. Ты ведь знаешь, не этот собор. Собор не раз обрушивался.
Я знаю. Только все забываю, в какие годы он снова строился.
В высоком влажном небе над ними кружили птицы. Вершины деревьев на противоположном низком берегу были густо черны от них. Птицы стаями и поодиночке спешили к деревьям.
Крик висел над рекой.
Смотри, говорила Наташа, похоже на чрезвычайное птичье событие. Прямо всемирный птичий собор.
Они ждали. Пусть что-нибудь спугнет птиц. Пусть снова закружатся над головами дикой тучей.
Но птицы чуть раскачивались на деревьях.
Ужасно хочу влюбиться, сказала Светлана, глядя на птиц.
Наташа повернулась к ней, но с одного из деревьев шумно снялась стая.
Они ждали: вот заденут птицы своим движением остальных, и начнется птичий шабаш. Но ничего такого не случилось. День их кончился.
Поздний вечер это для птиц уже ночь.
Они с Наташей смотрели в меню, когда напротив за их стол сели двое. Один в зеленой рубашке.
Сначала они их не заметили. А заметив, не обратили внимания. Потом Наташа отошла, увидев знакомых, а Светлана сидела, скучая.
Ресторанчик отделан деревом в русском стиле, уставлен деревянными столами и лавками. Вкусно пахнет едой.
Около зеленой рубашки лежала газета. Потянув ее к себе, Светлана спохватилась,
спросила разрешения.
Парень в зеленой рубашке ответил с готовностью:
Конечно. Пожалуйста. И сказал: Вот так удобнее читать, как она сложена. Правда?
Светлана подняла на него глаза: как сложена газета, разве что-нибудь особенное?
Но посмотрите. Вот.
Оказалось, газета сложена по горизонтали. Им с приятелем было удобнее читать, сидя рядом.
«Ну и ну, подумала Светлана. Умница».
Приятель все курил, улыбался застенчиво.
Вернулась Наташа. Те двое напротив были неинтересны.
Потом какое-то слово зеленой рубашки, обращенное к официантке, реплика вслед идущим по проходу, один из которых наставил на зал любительскую кинокамеру. И все меняется.
Лучше всего смотреть на город, когда подъезжаешь. С холма. Тогда город как на ладони. Действительно как в сказке, говорил он небрежно и застенчиво.
А я не видела оттуда, я приехала в темноте. Ты видела, Наташа?
Вы были здесь зимой?
Зимой? Я нет, а вот она
А вы? Обязательно побывайте. Это, знаете, чудо. Все в чистых снегах. Я думаю, зимой здесь более Он улыбнулся. Хотя летом тоже, конечно.
Все дело было в интонации. В том, как необычно говорил он обычные вещи.
Вы похожи на жену художника, вдруг сказал он. Здесь живет один, он обещал меня познакомить со своей женой. Это не вы?
Светлана рассмеялась.
Наташа, как хороши твои волосы! Глупости, ни в коем случае не обрезай. Ты похожа на француженку. А без волос?
Вера тоже так говорит.
Кто?
Да наша Вера Петровна.
А Правда, она похожа на француженку? спрашивала Светлана.
А вы похожи на жену египетского фараона, сказал он.
Почему он хочет меня непременно женить? смеялась Светлана. И почему ваш друг все время молчит? Вы его запугали?
Ей было очень хорошо от низкого, гудящего голоса. Что-то трогательное было в его крупной голове, что-то во всем облике возбуждало нежность.
Вот вы все понимаете, сказал он. Скажите
Что? спросила она, посмотрев ему в глаза.
И они замолчали.
Наташа была сосредоточенна. Пила вино маленькими глотками, у нее выходило изящно. Глаза ее были туманны. Приятель за все время вообще, кажется не произнес ни слова. Все курил, пил и ничего не ел. А этот ел и пил за двоих и успевал еще столько говорить!
Скажите начал он.
Светлана его перебила:
Почему вы носите зеленую рубашку? Вам не идет у вас глаза голубые.
Что же делать? Он был смущен и доволен.
Глаза голубые, рубашка зеленая. Несовпадение, не унималась Светлана.
Наташа испугалась, хотела ее остановить.
Но зато я сам не зеленый, нашелся он. И майка у меня как раз голубая. Он взялся за пуговицу рубашки.
Наташа струсила окончательно. Светлана засмеялась:
Не надо. Я верю.
Вообще, ей стало скучно. И пора было уходить.
Они ушли, как-то не попрощавшись, пока ребята разговаривали с официанткой.
Как нехорошо мы ушли, говорила дорогой Наташа. А этот второй все время молчал.
Очень милый, правда?
А зеленая рубашка очень хотел тебе понравиться. У него отличная выдержка и чувство юмора. Ты такое несла я все время боялась. Что на тебя нашло? Когда я вернулась к столу, ничего нового не было, кроме газеты. Ты и внимания не обращала. А потом Ты как коршун набросилась.
Коршун? Да.
Ты его покорила, говорила Наташа. Завтра он у музея дежурить будет.
Почему у музея?
Ты сказала, что работаешь экскурсоводом.
С ума сойти!
Ты вообще помнишь, что говорила?
Нет, конечно. Не все. А что?