Василь притворно зарыдал, закрыв лицо ладоням ордынцы нечаянно решили его большую проблему.
Смотри, времени тебе до утра, сказал толстяк, потом повернулся к своим и плёткой указал увести Василя к остальным пленникам.
Накормить его. Если попросится, отпускай на улицу
под присмотром, сказал толстяк охране.
Василя отвели в огромную юрту внутри она была едва освещена жаровнями, от них же шло и тепло. На полу в полумраке стояли три клетки каркас из жердей, перевязанный кожаными полосами. Пленники уже сидели внутри казахи раздели их и унесли верхнюю одежду. С Василя сняли шубу, оставив его в нижней лёгкой стеганке и запихнули в клетку. В юрте осталось два казаха они разлеглись на коврах, не сводя глаз с пленников. Василь сел, разминая руки, потом помог снять верёвки Киму ему не стали отвязывать культю, оставив её привязанной к телу.
У Василя не было особо времени присмотреться к Киму во время сбора каравана, а в дороге тот был незаметен. Василь попробовал составить ориентировку на Кима средний рост, черты азиатские, лицо плоское, высокий лоб, чёрные волосы, и тут же понял, что дело это бесполезное. Кроме отрубленной кисти тот не выделялся ничем. Василь не знал, как должны выглядеть корейцы, но может тот и не был корейцем, а просто придумал для важности.
Кроме Кима, в клетке был семейный мужчина, взятый в Сибае тот угрюмо молчал. Василь попробовал заговорить с ним, но мужик остекленело смотрел в темноту.
Ты как? Выглядишь плохо, спросил Василь Искандера через решётку.
Да, живой. Тошнит только, ответил тот.
Траванули нас, сказал Василь, это дед устроил.
Он пытался вспомнить лицо деда, который прилепился к ним в Белорецке жизнь долгая, если выберется из плена, то того ждет лютая смерть. Казах рявкнул и показал плеть не болтать, это было ясно и без перевода. Василь лег на пол казахи не поскупились, накидали для них шкур. Можно было спать, не рискуя отморозить почки.
Сейчас у него было время подумать. Непонятно, зачем нужен был механик в Сибае? За две недели, что он был в Сибае он понял, что на станции хватает и механиков и тепловиков. Зачем он ордынцам, было понятно по слухам, те восстанавливали электростанцию в Актобе. Василь слышал, что казахские купцы в Белорецке заманивали народ на исполинскую стройку нанимали электриков, механиков и, главное, тепловиков.
Сейчас самое простое, это уговорить, чтобы кто-то выдал себя за механика. Даже в столице казахов у Квадрата есть связи, может, и вытащат. Единственный, кому мог Василь довериться, был Искандер чувствовалась в парне и сила, и опыт. Да и Комендант говорил, что тот опытный степняк. Эх, были у Василя планы на Искандера по возвращении в город, да придётся использовать его для своего спасения. План неплох всё равно ему в плен, а я смогу успеть направить помощь по его следу. Василь протиснулся к решётке и шёпотом подозвал Искандера, наскоро объясняя тому план. Молодой охранник не возражал, сразу согласившись, что лучше возможности может и не быть. К разговору прислушивался Ким, потом подсел ближе и прервал их.
Мне жаль твою девушку, сказал кореец.
Василь удивлённо поднял брови.
Почему ты думаешь, что она моя девушка?
Василь внимательно посмотрел на корейца что-то хотел от него странный спутник, иначе бы не заговорил.
Ты за неё переживаешь? Ты бы за себя переживал. Работорговцы увечных не берут.
Нет, не переживаю, Ким безрадостно улыбнулся. Дело в том, что это я механик. Слесарь шестого разряда по двигателям. Ты же про это говорил с толстяком?
Интересно, подумал Искандер, Ким слышал наш разговор, и он понимал казахский язык. Не прост, ой не прост.
А рука? Как ты с таким увечьем, и механик? спросил Василь недоверчиво.
Ким поморщился и пренебрежительно махнул культей.
Военная травма. От этого я не перестаю быть механиком.
Почему ты сейчас это говоришь? спросил Василь.
А что измениться? Я думаю, что тебе, что мне одна дорога в Южный Казахстан.
Василь пожал плечами. Это снимало много проблем, но ставило ещё больше вопросов. Главным было знал ли комендант про механика? Знал, наверняка, поэтому и попросил меня поехать с караваном. Было обидно, что комендант предпочел использовать его в тёмную, не рискнув доверить секрет.
* * *
Ближе к ночи Василь решил выйти из юрты на разведку.
Как он не просил вечером, охрана так и не позвала толстяка, сказав, что все разговоры будут утром. Юрта была едва освещена углями в жаровнях. Со стен тянуло холодом в темноте сопели спящие люди, свернувшись калачиком на полу. Василь встал и подошёл к решётке.
Эй, богатырь, в туалет надо, сказал он негромко на казахском.
Охранники были уже не те, кто был днём когда они сменились, Василь не заметил. Один из охранников встал с ложа, взял дубинку и выпустил Василя из клетки. Он накинул единственную шубу, лежащую на этот случай у входа, и вышел на улицу. Его встретила ночь,
едва разбавленная факелами ровная, глубокая темнота без луны и звёзд. В пляшущем свете факела виднелась стена юрты. Из темноты вышел замёрзший охранник и пошёл на новый круг.
«Крепко же вас толстяк держит», подумал Василь.