А отчего бы нет? всё-таки спросила она. Ты вон какая красавица, хозяйственная, заботливая, добрая.
Но начала она и умолкла. Ты думаешь, я красивая? И я в самом деле нравлюсь Северьяну?
Определённо. Тут слепым надо быть, чтобы не видеть. А ты думаешь, он к тебе со злом тянется, что ли, если так шарахаешься?
Я не горячо возразила она, но осеклась,
нахмурилась, опять взялась за косу и отвела глаза. Я не знаю То есть думала, что это неспроста, но Нешто так в самом деле бывает?
Ещё и не так бывает! А ты совсем ничего о своём прошлом не помнишь? спросила Северина опасливо.
Винить Кощея в странностях этой девушки не выходило, а то она не видела, как он общается с окружающими, значит всё дело было в том, что именно Василиса забыла. Из головы не шли жутковатые наблюдения Кощея, и не верить ему не получалось, а верить боязно.
Василиса медленно качнула головой.
Обрывки, словно сон давний вспомнить пытаешься. Мама умерла, это помню. Мачеха была вроде властная и злая, но как тут поручиться, если я ни имени её, ни лица не помню, ни добра со злом Может, я и не такая совсем? Может, я что-то дурное делала?
Это вряд ли, отмахнулась Северина. Но знаешь Поговорила бы ты с Северьяном по душам. Ей-богу, речь человеку именно для этого дана! А то глупо как-то. Он мне со своей стороны о несчастной любви талдычит, ты вот тоже какой он славный, но не про твою честь. Мне и записочки нетрудно между вами поносить, но словами-то оно быстрее.
Прости, совершенно смутилась Василиса. Пойду я, ты права. И спасибо.
***
Утром они с Кощеем отбыли спозаранку, когда в нужной части Четвёртого колеса наступил день и почтенный то есть алмаз Ракас пробудился от ночного отдыха. Каменцы очень зависели от солнца, ночью с трудом соображали и вообще были малоактивны, и холод переносили очень плохо, поэтому зимой их на Третьем колесе было не встретить. Являться к нему ночью было не только невежливо, но ещё и бесполезно, не договоришься.
Песчано-каменистая равнина простиралась от горизонта до горизонта под светло-голубой чашкой неба, опрокинутой сверху. Песок впечатлял богатством оттенков, словно по земле текла разбавленная радуга. Бледно-жёлтый то заливался лазурью, то вспыхивал цветным пламенем, и всё это великолепие медленно текло по ветру, создавая живую и волшебную картину. Светло-серые с голубоватым отливом скалы, лишённые растительности, казались облаками на дымчатом небе. Белое солнце висело над горизонтом и не слепило глаза, ветер легко и приятно теребил подол.
Почему он не смешивается? пробормотала Северина. После перемещения Кощей не спешил тянуть её к груде камней вдали, служивших обиталищем нужному каменцу, давал возможность привыкнуть и налюбоваться.
Кто? уточнил Бессмертный.
Песок. Столько цветов, и такие плавные переходы
Он бесцветный. Опустившись на корточки, он зацепил горсть мелкого песка и, выпрямившись, протянул девушке. Просто так преломляет и отражает свет.
Ух ты! Необычно. Вообще здесь удивительно красиво и не так уж тяжело. Надо было Севера брать.
Попробуй снять плащ, предложил Кощей с едва заметной улыбкой в уголках губ.
Мне так хорошо из-за него, да? не поддалась Северина. Но ладно, уговорил, интересно же! Ты только меня в него сразу заворачивай, если вдруг что.
Обещанный защитный плащ, заурядного вида тёмную накидку до колен со свободным капюшоном и верёвочными завязками, она надела перед отбытием и не очень-то верила в его действенность. Заставлял сомневаться только внимательный взгляд Кощея и его слабая усмешка: он-то точно знал! Но любопытство пересилило, и девушка дёрнула завязки.
Пустыня ударила наотмашь, да так, что подкосились ноги и закружилась голова. Нестерпимо полыхнуло жаром, словно её бросили в костёр, свет ослепил, поплыло перед глазами жаркое марево. Глаза вспыхнули болью, кожа потекла, тая. Откуда-то изнутри поднялось сокрушительное чувство обречённой безнадёжности человеку в таких условиях не продержаться и нескольких минут...
Оборвалось всё столь же резко, как началось, и Северина запоздало осознала, что едва не потеряла сознание. Спасибо Кощею, который был настороже, успел подхватить и завернуть в плащ, даже накинуть на голову капюшон, и теперь придерживал в охапке, позволяя прийти в себя. Двоякое чувство: вроде и твёрдый такой, что почти больно, а с другой стороны кажется приятно прохладным, и спасибо ему большое за то, что позволяет очнуться и успокоиться, не торопит.
Спасибо. Мне кажется, ещё немного, и я бы умерла пробормотала она. Кошмар!
Это от неожиданности, уверил Кощей, не спеша отпускать девушку, которая едва стояла на ногах, цепляясь сквозь плащ за его рубашку. Для уроженцев вашего колеса здесь тяжело, но не настолько. Надо было попробовать снять плащ в тени, было бы легче. Лучше?
Кажется, да, Северина глубоко вздохнула и нашла в себе силы расцепить руки, после чего Бессмертный осторожно разжал хватку. С глазами и кожей у неё всё было в порядке, все ужасы примерещились от неожиданности.
Идём. Здесь недалеко.
Скалы казались обманчиво далёкими, но дошли они и впрямь быстро, от дома Северины до царского дворца и то дольше топать. Между скалами обнаружился широкий проход не то природное ущелье, не то рукотворный коридор, который упёрся в крошечную почти круглую долину размером с ярмарочную площадь в родном городе Северины. Всё это свободное пространство заполнялось самым причудливым образом, так что с ходу и сравнение не подобрать.