Прибывшим выдают оружие и нарезают землю, много и хорошую, выделяют еду на первое время. Многие плачут по прибытии к месту. От счастья. Никаких урядников, помещиков и чиновников. Фазаны бегают по лесам, деревья в три обхвата руби сколько хочешь, форель в реках, золото в ручьях. Земля родит не сам три, как в Твери или Иваново, а сам восемь, а то и сам десять. И не один урожай можно снять. Да еще и охраняют от заезжих индейцев и бандитов.
А вот на Севере не ладно. Компания Гудзонова залива сильно против ограничения свобод бизнеса. И что совсем возмутительно, атапаски попросились под наше крылышко. Англичане для начала провели разъяснительную работу среди индейцев. Много виски, дешевые ткани и ружья, переговоры с вождями, уговоры недовольных, засылка агентуры и женитьба на местных. Все пошло в ход. Про женитьбу не новость. Французы практикуют браки с оджибве чтобы получить земли и промыслы.
Атапаски, с
подачи родственных тлинкитов, объявили браки без признания союза между кланами предательством. У англичан и американцев если еще такие кланы и будут, то никакой союз не признают и вровень с индейцами никогда не встанут. А с полным подчинением индейскому руководству белые не согласны жениться.
Демпинговые цены на виски советом вождей признаны прямой диверсией против здоровья племени. Атапасков тысяч двадцать, тлинкитов всего восемь тысяч человек. А что будет, если сопьются? На нашей территории просто вожди приняли сухой закон. Кто бухает не тлинкит. Изгоняют из клана на чужую землю. Слабаки не нужны. А слабаков и нет. Воспитание очень жесткое. Марию отец зимой ежедневно отправлял в прорубь окунаться. А после несколько раз вытягивал кожаным хлыстом. Для закалки. А мальчишек и вовсе лупят после моржевания не по-детски. Но с улыбкой.
И кто продает шкуры помимо централизованного склада, тот идет против интересов клана и племени. А чтобы не расстраивались, наши цену индейцам дают не меньше, чем американцы. В компенсацию. Но индейцу надо слово дать, что все именно так и есть. Причем, не русским братьям, а своему вождю. Клятвопреступников не нашлось.
К тому же в культуре индейцев есть такое сложное культурное явление, как патлач. Его долго описывать. Проще сказать, что это умение отдать, подарить, пожертвовать. И чем больше тлинкит умеет отдать, тем выше его статус. Брать намного хуже и непрестижнее. Торговаться тлинкиты могут до потери пульса. Но когда придет время, сожгут лучшие лодки или дом в честь памяти мертвых, отдадут лучшие меха бедным родам. Это делается для гармонии. Дух-ворон даст богатство и так, если внутри равновесие. И никакое богатство не удержится у того, кто не способен его удержать.
Повод испытать мины, присланные в сопровождении двух минеров, представился только что. Патруль встретил колонну в сотню солдат компании, многие в красных мундирах. И с ними двадцать охотников в кожаных штанах, куртках, мокасинах. Все вооружены ружьями, пистолетами, саблями и палашами.
Дельно выставлено охранение и головные дозоры. Индейцев патруля, что подошли требовать лицензию на торговлю и разрешение на проход, повесили тут же на березе.
С капитаном англичан приехал говорить сам Чапай.
Вы нарушаете договор, покрутил он усы, если дом Совы согласен взять деньгами, то советую отдать виру. Да и езжайте с Богом восвояси.
Мы не нуждаемся в советах бродяг. И не тебе решать, куда нам ехать, капитан с рыжими бакенбардами очень гневно кричит, а переводчик переводит со вздохом, но дословно, убирайтесь с дороги или повисните рядом с дикарями. Впрочем, там и есть ваше место.
Очень жаль, Чапай сохранил самообладание, но глаза пожелтели, прощевайте, господин хороший.
Капитан с видом победителя отвернулся и крикнул команду. Строй двинулся под гудение волынки.
Чапай вернулся к своим.
Они будут ждать нас ночью. А мы белым днем засаду устроим. Там дорога одна, деваться им некуда.
Когда на утро среди тумана сыграли побудку, капитан усмехнулся. Время русскими упущено. К вечеру рота дойдет до селений и дальше начнутся пожары и резня. Ребятам нужно дать повеселиться вволю. Так, чтобы краснокожие запомнили надолго. На верху пусть решают между собой дипломаты в чистеньких мундирах, куда какие ноты протеста и куда направлять. А здесь все решает сила.
К обеду отряд вышел на широкую дорогу. Справа крутой спуск с елками и осинами, слева на пять-десять метров идет вверх каменный откос.
Удобное место для засады, отметил капитан и отдал команду. Солдаты и охотники взяли ружья на изготовку в сторону скал. И правильно. Потому что именно там индейцы и залегли.
Но опасность поджидала с другой стороны. Раздался далекий звук трещотки и все смешалось. Четыре взрыва снесли строй. Тут же со скал раздался залп и посыпались индейцы с томагавками, копьями и ножами.
Капитан, лежа на спине застрелил из пистолета подбегавшего индейца. Вдали кромсали авангардное охранение. Мелькнуло из-за камня дуло штуцера. Капитан перекатился и нырнул под откос. Пуля задела левую руку вскользь. Дальше бесконечное мелькание сосен, речка внизу и большая река. Когда из последних сил капитан выполз на берег, взгляд его уткнулся в босые ноги. Одна из них оторвалась от земли и наступила тьма.