На этом почуявшие силу вожди кланов в своем негодовании не остановились. Не пропустили ни одного корабля англичан, пока те не прислали виру за погибших. И на все вопросы про пропавшую экспедицию отвечали: «Уплыла по реке вверх, сильно злая была, плохой купец, наша убивать, тлинкита плакать, у костра танец прыгать». Все, как Чапай научил. И ржали. Дикари, что с них возьмешь.
Глава 17
Дома в русском квартале выстроили под крестьянским суровым надзором и требованиями. С криками и матами. Знали бы мексиканцы, какое место в мире им определили, так бы не улыбались, а хватались за навахи. Но суровые русские
платили без обмана, руки не распускали, и даже за равных считали, что сразу видно. Ладно, зимнего отопления или утепления не требуется, чем избегли многих трат. По желанию некоторые складывают камины. Или даже голландки по привычке зад погреть в дождливую погоду. Но своими силами. Зато у всех специалистов есть роскошное по российским меркам жилье. Во дворах насажены кусты и саженцы фруктовых деревьев. Жены развели цветники и щебечут о своем с местными доннами.
В лаборатории неделю держалась тишина. Только химики хитро смотрели. А потом предъявили мензурки с веществами. Пурпурный и красный красители. И торжественно вытащили из сейфа образцы крашеной ткани. И отдельно фиолетовые кристаллы, с которыми не знали, что делать дорого в синтезе и при нагревании цвет неустойчив.
Вероятно, тупиковая ветвь исследований, развел руками Рослин, красить ей что-то можно, шерсть или шелк, но много дополнительных условий.
Не надо шерсть, встряхнул я пробирку на свет, если я ничего не путаю, то красить этой штукой можно микробы.
Те микроорганизмы, что вызывают бурные дебаты? А зачем?
Затем, чтобы видеть. Кто в нашем медицинском колледже инфекциями занимается?
Пока никто, пожал плечами Рослин.
С сульфаниламидом, как лекарственным средством, пока никак. Работа идет, заложены эксперименты в закрытой лаборатории. Просто нужно еще время. Но и это уже много. Очень много. От опытов до производства огромная пропасть. И за полгода ее не преодолеть никакими подсказками, особенно, если слушать и понимать некому. Кадры решают все.
В колледже идут занятия. Пришлось посетить, дать обзорную лекцию по антисептике. Студенты и врачи, биологи и фармацевты заполнили всю аудиторию, сидели на ступенях и стояли в дверях, муху не услышишь. И среди них привлек вниманиегорящий взгляд, как на явленное божество, молодого человека. Худой болезненно до сухости, он даже рот приоткрыл.
Лекцию я готовил заранее. Без фокусов нельзя. Кристаллы оказались метиловым фиолетовым. Одним из анилиновых красителей. Господин Грам не сделает свое открытие, как окрашивать бактерии. Я все выходные провозился с пробирками, но технологию восстановил, благо она несложная. Что йодом фиксировать надо, где-то отложилось и вспомнилось, а до промывки спиртом пришлось доходить.
Далекому от микробиологии человеку такие тонкости ничего не скажут. А для науки огромный прорыв. Микробы с толстой стенкой окрашиваются в синий, с тонкой остаются прозрачными. Но их можно докрасить красным. Зачем? Да чтобы просто видеть под микроскопом. И хоть как-то отделить одни от других по внешнему виду.
Я поманил скуластого юношу с горящими глазами. Он не сразу понял, что именно к нему обращаются.
Как вас зовут, мой друг? я сделал хитрую физиономию, и кто вы?
Меня зовут Леопольдо Рио де ла Лоса Гильен, чуть сбиваясь ответил он, мне двадцать шесть лет, и я только что закончил факультетскую медицинскую школу при Королевском Папском университете в Мехико и получил звание врача, хирурга и фармацевта.
Вот так все сразу? я взмахом руки остановил смешки в зале, и что же привело вас в Акапулько?
Я узнал, что приехавшие русские преподают нечто необычное. Про вас читал только в журналах и не мог упустить возможности лично услыхать.
Прошу, доктор Гильен, к микроскопу, я повернулся к аудитории, есть способы увидеть весьма четко ранее прозрачные микробы, что дает возможность отнести возбудителей инфекций к тому или иному виду. Сейчас
вы без толчеи посмотрите на возбудителей пневмонии, а я расскажу, что примерно можно увидать.
Леопольдо Гильен
Лекция произвела сенсацию в узком научном мире. Это будто в темной комнате фонарик включить. Все сразу пожелали рецепт окраски. И тут же его получили, но формула красителей, конечно, осталась в секрете.
Ответы на вопросы заняли час. Потому что более я не разрешил. И то, большая часть вопросов об источниках вдохновения, научном пути и других исследованиях отклонялась без компромиссов.
Когда уже закончился торжественный обед в кабинете директора колледжа, я увидал в окно, как охрана выпроваживает молодого человека. Тот отошел за ограду и уселся на траву.
Возьмешь шефство? Кивнул я на него Рослину.
Из таких испанские инквизиторы получаются, поежился Химик, как клещ вцепится. Не отдерешь. А что в голове у таких, потемки. А ну как захочет мир облагодетельствовать?
Мир мы сами просветим, по мере возможности. Поставь его заведовать лабораторией инфекций. Пусть стеклышки красит, да микробов описывает. Все равно нужны испытания сульфаниламидам. А если себя зарекомендует преданным соратником, то решим, к чему допускать.