Здесь одна шкура калана стоит двадцать рублей товаром неважного качества, но дорогого. Если сдает алеут. То есть зависимый северный крепостной. А если индеец, то уже около ста рублей. И все равно возьмут, потому что на Дальнем Востоке России продадут уже за сто пятьдесят рублей денег. И купят там товара на триста и более местных рублей. А не возьмешь, заберут американцы.
В Европе калана уже сдают за четыреста рублей, но лучше в Китае, где берут по пятьсот. Это средняя цена. Некоторые особо большие шкуры идут и по тысяче серебром. Крепостной в России стоит в среднем двести рублей. Такая вот экономика. Но серебро из Китая хорошо, а чай лучше. За пятьсот рублей можно взять сто пятьдесят килограмм лучшего чая, а в России продать уже за девятьсот. Таким образом, шкурка, добытая алеутом, поднимается в цене раз в пятнадцать.
Но не одними каланами живы. Основной предмет скупки простой речной бобр. Это универсальная валюта для обмена с местными и материальной оценки чего угодно. Конечно, размер имеет значение. От шестидесяти копеек за маленького до двух рублей с полтиной за большого. В Европе и Китае такой большой бобр уйдет за сорок серебром. Такое же соотношение с выдрами, черно-бурыми и рыжими лисицами.
Эту экономику я и рассказал вождям.
Здесь велика потребность в одеялах, тканях, особенно миткалевых, топорах, гвоздях, полосовом железе. Табак и вовсе является валютой. Его фунт стоит полтора рубля в шкурах. Но тлинкиты предпочитают вирджинский, а не черкасский с Украины. И мы не конкуренты американцам. Товары их отменного качества, а не «бросовые для обезьянок». Корабли бостонских верфей качества недосягаемого, хоть и без роскоши устроенные. Команды кораблей суровые профи.
Табака мы закупили еще в Мексике. Ткани из Китая и Персии. Не считая всего остального.
Вожди задумались, а я предложил покурить. А заодно раздали подарки одеяла, отрезы, топоры, порох. Очень понравились персидские копья. Каждый вождь захотел по два. Мы не жмотились. Вождю я поднес персидский лук и колчан со стрелами. Глаза Красного Копья загорелись, но, как и положено индейцу, лицо не дрогнуло. Все гурьбой повалили пробовать.
Красное Копье наладил тетиву. Вложенная стрела пахнет нездешним пряным запахом. Мышцы вождя вздулись. Лук скрипнул. И зазвенела спущенная тетива. Стрела вошла в большой щит, прошила на сквозь и застряла в сосне. Персидские луки вызвали неописуемый восторг.
Напряжение переговоров спало. Индейцы поняли, что речь не идет о мести или объявлении войны. Да еще и подарки понравились. Настроение изменилось. Краснокожие оживились и занялись приготовлением к обеду. В традициях индейцев такие мероприятия праздновать. Когда устраиваются торги на русских кораблях, то в первый день ничего не покупают. Сначала пляшут, поют, лезут на корабли угощаться рисовой кашей с патокой. А уж на следующий день начинается обмен. Причем индейцы торгуются люто. Куда там персам или китайцам. А уже после сделки требуют еще и прибавки истак. И получают. Традиция такая. На дорожку дарят им табака покурить или пожевать.
А я пошел искать Алену.
Наши на улице мирно беседовали с аборигенами. Алена оказалась неподалеку. Но узнал я жену не сразу. Возле ног довольной до нельзя шаманки сидела беловолосая моя красотка в индейском платье лосиной скобленой кожи с бахромой и вышивкой. Лицо раскрашено красной краской и белыми точками. Шаманы кланов сидят кружочком.
Я подошел, поклонился шаманке и с улыбкой указал на Алену.
Жену верните.
Это теперь наша дочь, ответил один из шаманов, она такая же как мы, только белая. Но это не беда.
Серьёзное заявление. Шаманы отдельная каста и очень влиятельная. Вождя можно поменять, а шаман сам решает, кого ставить за себя. Но тем не менее, Алена поднялась и шепнула мне на ухо: «Все хорошо. У меня свои вербовки и комбинации. Они одобрят сотрудничество с тобой. Решай смело». И я решил.
После сытного обеда из мяса, печеной репы и картошки индейцы устроили совещание. Да, они выращивают и репу, и картошку. Научились у русских. И даже продают на обмен. Эту приготовили для нас специально.
Устроили совещание и мы.
Резать нас не будут, сделал вывод Кирилл, что нам-то с ними делать? Я так и не понял.
Вся Российско-Американская компания не поняла, хекнул я, смотри сам. Алеуты берут зверя много и охотятся северней. Но там климат плохой, порты никуда не годятся. Места унылые. Котиков много, но они дешевы. Бобра речного мало, а он тут основной товар.
Зато каюров использовать в пять раз дешевле выходит.
А ты думаешь, они не понимают, что их обижают с сравнении с индейцами? Понимают, но сила за русскими. Да еще и в рабство кредитами загоняют. Одежда в долг под добычу, оружие, еда, припас. После сезона еще и должен остается. Такой порядок тебя устраивает?
Нет, Андрей Георгиевич, такой не устраивает. А чем индейцы помогут?
Алеуты молодцы, но на чужой земле сейчас. Внутренней правоты нет за ними. А у тлинкитов есть. И не могут их русские нагнуть. И американцы не смогут. Но убьют большинство втихаря, а остальных, кто не сопьется, в узде держать будут.
Нечто с американцами воевать?