Вино выгодно правительству, но я и думать о том не хочу, понурился Петров, страшно представить до чего доведет зазывание и даже насильственное принуждение нашего трезвого и богобоязненного народа к пьянству.
К бунтам. И к культуре пития. Ничего, выживем, грустно улыбнулся я, что там про Федю слышно?
Не заладил Федор Омманович с местной властью. Не то, чтобы очень, но из Сис-Платины подался сначала в Аргентину, а потом в Бразилию. Что он там делает, неизвестно. Сын его воспитывается в кадетском корпусе. Мы на содержание его посылаем деньги и самого на летние каникулы приглашаем.
Как только Анастасио узнал о прибытии Петрова, последовало немедленное приглашение в Резиденцию. «Анди, по истине удачное время! Хорошо, что я не уехал в Мехико. Ты же поможешь своему другу Тачо?» Правительство Мексики уже давно приглашает Петрова устроить филиал производства.
И правда, Сергей Павлович, почему ты не хочешь филиала в Мехико? мы собираемся к Президенту и обдумываем тактику.
Потому что, Андрей Георгиевич, передразнил меня Петров, я не уверен в своём влиянии на таком расстоянии.
Ты же писал, что филиал в Колумбии желаешь.
Очень желаю. Но разбойники Чили, что вы изволили превратить в андских казаков, много надежней всех идеалистов с пламенным сердцем. Я вел переговоры с самим Симоном, но дело его рассыпалось. Сам он впал в глубокую меланхолию и умер. Жена его в изгнании, но не сдается.
Просвети, отставил я в сторону чай.
Дело известное, но как прикину на нас, так хоть самому волком вой, отвернулся Петров, но у тебя ключик другой, а потому ты до сих пор жив. И я.
Симон Боливар был фанатом объединенной Латинской Америки. Всеми правдами и неправдами он добивался свержения власти испанцев. И скорее неправдами, потому что успех пришел, когда английские наемники составили его армию. Тогда после первых военных успехов на сторону Боливара перешли льянерос, воинственные кочевники венесуэльских степей. И победа казалась близка. Испанские режимы свергались один за другим. Для начала Симон Боливар начал править Великой Колумбией, куда входили собственно Колумбия, Венесуэла, Панама, Гайана, Эквадор, Перу, Новая Гренада, часть Бразилии. В честь него назвали целую новую страну Боливию, которая тоже вошла в конфедерацию.
Но мечте не суждено сбыться. Местные власти стали тянуть каждый в свою сторону. Тогда Боливар собрал панамский конгресс и предложил свой проект по объединению в Южные Американские Штаты, Боливийский кодекс. И простым голосованием тех, за свободу кого Боливар боролся, его начинания превратились в ничто. «Я подобен тому сумасшедшему греку, который, сидя на утёсе, пытался командовать судами, проходившими мимо!» кричал он.
Люди неблагодарны, мой брат, Петров протер очки, Симона лишили власти даже в Перу и Боливии, где он назначен за заслуги пожизненным президентом. А когда даже в Колумбии, ранее кричавшие ему осанну, организовали покушение, он плюнул на все и ушел в отставку. И очень быстро умер прошлым годом в маленьком городке Сан-Марта на берегу Карибского моря. Говорят, от чахотки.
Обиделся, мотнул я головой.
Ага. Перед смертью отказался от всех земель, домов и даже государственной пенсии. Полное разочарование постигло его, глянул на меня Петров.
Вы встречались?
Да, я ездил переговорить. Как видишь, тщетно. Его любовница, красавица Мануэлла покрепче будет. Ей отведена роль вроде твоей Ульяны. Поэтому сразу после смерти Симона ее посадили в тюрьму, а затем отправили в изгнание. Сейчас на Ямайке. Но не думаю, что долго продержится. Уж больно натура деятельная.
Но в Мексике все же можно попробовать? почесал я подбородок.
Удобней, это точно. Если обговорим условия безопасности, то я готов.
А я не готов, я вскочил и заходил по комнате, я вообще не готов!
Петров потом напишет в дневниках, что «он пришел в состояние крайнего нервного возбуждения, глаза его пылали неземным огнем и в них отражались сферы мироздания». Или что-то вроде того в духе этого мистического века.
А не готов я тем, что со всеми этими переговорами, установлениями отношений, дележками сфер влияния совершенно отринул мысли, что помогли мне в самом начале моей эпопеи. Простые мысли о простой миссии не за деньги, власть или новом оружии, а о человеческих бедах и болезнях, как это не банально звучит. От личной миссии не уйти. И раньше мне говорили, что при попытках закрыть глаза на предназначение у любого человека возникает депрессия и срывы. И никакие достижения материального порядка не спасут положение.
Вот и у меня срыв произошел. В пору бы обнять друга и заплакать. Но я сильный. Надо справляться. Свалил все то на Веретенникова, то на Петрова. Не проняли меня ни лихорадочные больные в Персии, ни здесь, в Акапулько. Я взял со стола кувшин с водой и вылил на себя. Протер лицо руками.
Прости Сергей, отвернулся я в сторону, занимаемся дрянью, а о главном забываем. Не за этим на край свет перлись. Нужно звать Рослина, Вильяма и Гаврилова.
Легко сказать: «А ну-ка синтезируйте мне сульфаниламиды, это же просто, чего там. А еще пенициллины из грибков рода пенициллум».
В ответ будет: «Ась, Ваша Светлость? Чего встали, остолопы, не слышите? Благодетель грибов желает. Бегом мальчишек в рощу».