Спросил с таким видом, будто боялся, что опер сбежит с бутылкой.
Да без базара, как молодёжь говорит, Седов усмехнулся.
Криминалист так в своём халате и побежал, захлопнул дверь, ключ провернулся в скважине. Вообще не парится над безопасностью, но он Седова знает давно. Опер поцокал языком, неодобряя сам себя, но достал из ящика ТТ и положил на стол тряпочку с детальками, которые взял с собой.
Номера есть, что на раме пистолета, что на затворе, они вписаны в протокол. Но поменять бы не вышло, тот учебный ствол был уже порядком потёртый, а этот как новенький, видно, что после изготовления так и лежал в масле. Но что внутри никто не скажет, не разбирая оружие.
Он нажал на кнопочку рядом с рукояткой, магазин выпал, Седов по одному вытащил патроны и заменил на холостые. Этим же магазином сдвинул пружину затворной задержки сбоку, вытащил её и снял сам затвор вместе со стволом. Ствол снял, заменил на тот, что притащил с собой просверлённый.
Ударно-спусковой механизм вытащил целиком, вставил свой. И финальный штрих заменить боёк на укороченный, чтобы не вышло разбить капсюль. По лбу бежал пот, руки перепачканы в масле, но опер продолжал.
Закончил и собрал всё на место. Оружие теперь к стрельбе непригодно. Если бы ещё ствол был намертво приделан к затвору, чтобы не было возможности его быстро снять, то Кацман вообще бы назвал его охолощённым макетом.
Хотя, возможно, признает таким, бывали такие случаи, но в любом случае за орудие убийства это оружие не сойдёт. Седов убрал пистолет на место, помыл руки от масла в холодной воде, затем взял ножик из кучи других и порезал подсохший лимон на листе бумаги.
Вскоре за дверью раздался топот, в замке загрохотал ключ, красный Кацман влетел внутрь, держа в руке два стакана.
Ты же резал не тем ножом с красной ручкой? спросил он,
остановившись.
Нет, китайским этим, Седов показал на него.
Ух-х, криминалист вытер лоб. А то на красном расчленёнка висит, ножик маленький, а режет как скальпель.
Что за расчленёнка?
Да бомжа какого-то разобрали вечером, Кацман махнул рукой. Жмурика видел, он будто под пилораму упал. Или к мяснику на стол попал. Фотки глянь, если интересно. Но лучше не смотри, скажи спасибо, что не на твоей земле. Поэтому и выдернули меня в ночь, главк с ума сходит из-за этого. Ну, он показал на коньяк, вздрогнем?
Он поморщился, когда выпил, затем взял самопал.
Значит, разорвёт ствол? ухмыляясь про себя, спросил Седов.
А я сразу это вижу, похвастался криминалист. Эта штука сама тебя убьёт, даже если в другую сторону стрелять будешь. Сразу смогу сказать, едва увижу. Да ты и сам знаешь, дружище, раз пришёл ко мне.
А тэтэшник? Седов показал на приоткрытый ящик.
А это боевой, Кацман протянул руку, и опер подал оружие. Я его не смотрел, но он открыл затвор и чуть приподнял одну бровь. Вот, знаешь, много с кем работал за свою жизнь, но с такими дебилами впервые. Даже не посмотрели бойка-то нет, прикинь или он сточенный уже? А здесь у нас что?
Он таким же манером, как совсем недавно Седов, снял затвор и отсоединил ствол, посмотрел внутрь.
Даже не выстрелит, криминалист бросил оружие на стол. И чего столько криков из-за него было? Игрушка дорогая, а не волына.
А может, Седов стал говорить тише, но при этом разлил ещё по одной рюмке, хотели, чтобы ты нарисовал, что это боевой? Торопили, чтобы ты сильно не смотрел, ёпрст. Они же могут лажу подбросить, ты же знаешь. Нашли учебный ТТ и решили палку срубить, подсунули первому встречному.
Угу, Кацман почесал затылок. Ну, напишу, что охолощённый, пусть попляшут. Вздрогнули, Сергеич!
Седов ушёл через час, захватив с собой улики. А заодно пару фоток, которые взял со стола. Хоть это и не имело отношение к делу, но снимки его встревожили.
Глеб Сибиряков бывал в этом морге по первой работе, когда был опером в уголовном розыске РОВД этого района. Знал, что «мертвецкая» находится с этой стороны здания, там, где окна закрашены. Закрасили плохо, на отвали, решёток нет, если присмотреться поближе, то можно увидеть трупы, лежащие там на каталках в холодном помещении, отделанном кафельной плиткой. Да и тяжёлый запах говорил, что там хранится.
Никаких отдельных холодильных камер, трупы лежали на каталках в общем холодильнике. Чтобы добраться до нужного жмурика, придётся покатать все каталки, поиграть в «Тетрис», что занимает немалое время.
Сибиряк припал к окну. Свет в «мертвецкой» включён, голые тела видно хорошо. Их там десяток.
Ну что там? в нетерпении спрашивал Абхаз, приплясывая от ночного холода.
Погоди, шепнул Глеб. Этот тот пузатый, видать, его сейчас повезут на вскрытие. Ну и вонь там, кабздец, пишите письма.
Судмед в белом халате и медицинской шапочке наконец добрался до нужной каталки, отодвинув остальные. На ней лежал пузатый мужик с большой лысиной. На волосатой груди запёкшаяся рана от пули. Похоже это тот коммерсант и есть.
Его он выкатил, но теперь надо вернуть на старые места другие тела, чтобы не стояли в коридоре. На это тоже уйдёт время. Санитаров нет, один в загуле, второй уволился, судмед катает всё сам.