Смотревший в сторону друг чуть-чуть повернул голову ко мне. Я почувствовал незаданный вопрос.
- Шустренький такой мальчишечка. Еще десятиклассник.
Шура промолчал.
- И шеф твой еще не генерал, - продолжил я, -а как мне сказали, только старший лейтенант. А Юрий Владимирович, человек глубокого ума, уже предвидел такие ваши ходы и просил передать, что сотрудничество может быть только при полном доверии и вовсе не из сумасшедшего дома.
- И что это все означает?
- Ну ты сам понимаешь, что если у нас тут сотрудничества не получится, то в той реальности твой шеф может забыть о своем карьерном росте, а тебя может быть и вообще в органы не возьмут. Придётся в ГОСНИТИ всю жизнь работать.
Он молчал, а я продолжил забивать
гвозди в гроб его конторской карьеры.
- Зато, если лениться не будешь и «Историю КПСС» подучишь, может быть в аспирантуру поступишь.... Защитишься. Кандатом наук станешь. Сельскохозяйственных!
- Шантажируешь? нахмурился Шура.
- Упаси Господь! - я неумело перекрестился. Шантажировать можно только чем-то во что объект шантажа верит. Ты же в наши возможности не веришь?
Шура отрицательно качнул головой.
- Ну и вот,- удовлетворенно поддержал я его. - Какой же это шантаж? Это вроде как угрожать воображаемым пистолетом.
Я сложил ладошку «пистолетиком». Из кулака торчали указательный и большой пальцы.
- Бах- бах...
Он усмехнулся.
- А если он все-таки не воображаемый?
- Вот! Мы же и хотим, что б вы это проверили. Если это окажется правдой, то тут всем будет хорошо, и там тоже.
Шура постучал пальцами по скамейке. Я понимал его внутренний раздрай. Он сейчас оказался в двойственном положении. С одной стороны его жизненный опыт не допускал ничего подобного, но с другой-то стороны... С другой стороны был он сам. Его карьера. Я почувствовал его колебания и бросил еще одну гирьку на весы.
- Кроме того, ты ведь не только себе поможешь. Ты и своему шефу поможешь. Не вечно же ему в старлеях сидеть...
Он молчал. Решиться на что-либо ему было нелегко.
- Просто придумай вопрос, о работе твоей многоуважаемой конторы ответ на который могли бы знать в 1974 году и который до сих пор широких масс является секретом. То есть его нельзя скачать в интернете.
- Любой?
- Практически любой.
- Какие ограничения?
- Туда и обратно передается только информация. То есть слова и ничего более.
Эти слова натолкнули меня на хорошую идею.
- Кстати, кадровые вопросы у вас ведь тоже под грифом «секретно» проходят?
Тот кивнул.
- Отлично! Можем про любого из сотрудников, работающих в 1974 году дать справку о том чем занимался и прочее...
Он не отреагировал. Он молчал и я молчал. Несколько минут мы не смотрели друг на друга. Я ждал хоть какой-то реакции, но её не было. Неожиданно мне стало жалко нас из 1974 года. Кое что в том мире уже изменилось, но кто знает- самое важное или нет? Ведь то, что главных подлецов куда-то задвинули, никак не гарантированно того, что все там не пойдет по проложенным Историей рельсам. Вполне могут найтись и другие, а главная сила тут будет не в отдельных личностях, а в экономике страны. Если её направить не на изготовление бомб, автоматов и разных игрушек для армии, а на что-то нужное для людей, то все может измениться.
- Не хочешь подумать о себе, подумай о стране, - продолжил я.- Там ведь тоже Родина, и пока она ещё сильна. Там всё еще можно поправить. Там ведь даже Афгана нет! Мы-то теперь знаем, что той войны, к которой готовятся генералы, не будет. Не понадобятся стране ни танки, ни самолеты... Конечно Третья мировая и там будет. Точнее она уже тихонько идет по тем же лекалам, как и у нас тут. Только воюют не военные, а экономисты. И выиграют или проиграют в ней не военные, а именно они. Вот это мы там и пытаемся вдолбить руководству страны.
Глава 15
На столе перед генералом лежала папка, а поверх неё лист бумаги, на которой были напечатаны несколько строк. Подполковник видел лист, но как не старался, прочитать что написано не мог - далековато...
Только вот секрета из того, что там написано, генерал делать не стал. Подхватив бумагу он покачал ей перед подполковником.
- Фамилии Кузнецов, Володин, Перемолотов вам известны?
Неизвестность трансформировалась в определенность.
- Первых двух, возможно, знаю. Последнего наверняка.
Генерал кивнул. Видно было, что другого ответа он и не ожидал.
- Расскажи, что это за люди.
- С Перемолотовым вместе учился в институте, потом работал в НИИ. Потом жизнь развела. Он пошел в РК КПСС, я в КГБ. Двух других увидел и познакомился с неделю назад.
Подполковник замолчал, считая, что дал исчерпывающий ответ. Генерал удовлетворённо кивнул и продолжил:
- Насколько я понял вы и играли вместе?
- Да, - осторожно ответил Никулин. В анкетах, которые он заполнял бессчетное количество раз, ничего подобного не было, но желания задать вопрос откуда про такое стало известно начальнику у него даже не возникло. Неясно хорошо это для биографии или напротив, плохо, но он попробовал вырулить в нужную сторону.
У нас институтский ансамбль был. Мы там работали и играли.
- И кем вы там были, в ансамбле?
- Барабанщиком.