Мой желудок опустился и взгляд метнулся к Айдену.
-
Большая группа демонов напала на один из Ковенантов и во время битвы он... подпитывался от меня. Мощь,которую он показал, была невероятной. Совет обеспокоился и тогда... тогда я встретила Оракула.
Ах, Оракул снова наносит удар.
-
Она сказала мне что произойдет. Что он вытянет из меня силу и нападет на Совет. Я не поверила ей, потому чтоэто было бы безумием, - Солярис тихо рассмеялась.- Но она настаивала, что я должна остановить его. Что если я не найду сил убить того, кого люблю больше всего, я должна забрать силу.
У меня перехватило дыхание, и казалось стены закружились.
-
Я никогда не думала, что он будет действовать, но Совет предпринял шаги против нас. Они хотели разделитьнас, и никто из нас, в нашем наивном эгоизме, не мог вынести такой мысли. Мы оставили безопасность Совета и вышли в мир сами по себе, - Солиярис покачала головой. - Они последовали за нами, отправив самых лучших Стражей. Когда они не преуспели, пришел Орден Таната.
Она с трудом сглотнула.
-
Он тогда стал угрожать Совету, и я поняла, что все, что сказал Оракул, сбывается. Она дала мне средства остановить его, но было слишком поздно.
Я прикусила губу.
-
Что он сделал?
Её глаза встретились с моими.
-
Он никогда бы не сделал это, если бы его не опьянила сила, непревзойденная мощь. Но так случилось. Прежде, чем я смогла остановить его, он забрал мою силу. Было мгновение, сразу после того, как он забрал силу, когда он еще не мог пользоваться ей. Как Ахилллесова пята, и Орден напал. Остальное... остальное это история.
Я не знала, что сказать. Скорбь жгла мое горло. Очевидно, что Солярис любила своего Первого, так сильно, что она ни разу не назвала его по имени. Я не могла заставит себя спросить как его звали, чтобы удовлетворить свое любопытство, потому что я знала, что это принесет ей только боль.
-
Я сожалею, - это всё, что я могла сказать.
Солярис кивнула.
-
Что делает твой Первый?
Я рассказала ей обо всем, о разрушениях, о приближающейся войне, о надежде, что мы как-нибудь сможем сделать так, чтобы история не повторилась. Если она удивилась, то она этого не показала. Солярис просто подошла ко мне.
-
Я скрыла это от остальных Аполлионов, - снова сказала Солярис. - Я даже не знаю, как ты это увидела. Можетбыть, это была Судьба?
Боги, хоть один раз Судьба играет на моей стороне. Хорошая перемена. - Может быть.
-
Это проще, чем ты думаешь, - Солярис протянула руку, положив свою холодную ладонь поверх моей. - Тыдолжна повторить порядок, в котором знаки появились на твоем теле. Сначала. - Солярис сжала мою правую руку. Θάρρος.
Смелость.
Потом она накрыла своей ладонью мою левую руку.
-
Ισχύς.
Сила.
Отпустив мои руки, она положила ладони мне под ребра, над пупком.
-
απόλυτη εξουσία.
Абсолютная сила.
Наконец, она вытянула руку и накрыла мой затылок.
-
αήττητο.
Неуязвимость.
Воздух покинул мои легкие и Солярис кивнула.
-
Ты должна прижать свою плоть к его и назвать каждый знак его настоящим именем.
-
Подожди, - сказал Айден. - Разве не таким же образом он может забрать силу себе?
Я уже знала, поэтому когда Солярис отступила и повернулась к Айдену, я едва смогла посмотреть на него.
-
Да, - сказала она. - Ей придется сделать это раньше него.
Айден открыл рот, но не произнес ни слова. Мы узнали, как получить силу, и это было кое-что, но это будет почти невозможно.
-
Это все? - спросила она. - Я хочу уйти.
Персефона откашлялась.
-
Я думаю, что да.
На мгновение глаза Солярис встретились с моими и я подумала, что снова увижу её. И скорее, чем ожидаю. Я не знала, откуда взялась эта мысль, брала ли она начало в чем-то реальном, или это просто паранойя.
-
Ты уверена, что хочешь это сделать? - спросила она тихим голосом, чтобы только я могла услышать. - СилаУбийцы Богов перейдет к тебе. И хотя ты возможно и чувствуешь силу и думаешь, что можешь контролировать её, она может захватить и тебя тоже.
Она выглядела так грустно, словно знала эту великую тайну, и вздохнула.
-
И для какой бы цели боги ни искали возможности тебя использовать, когда они это сделают, ты думаешь, они оставят тебя в покое? Как предупредил меня оракул, двоих в одном поколении быть не может.
И потом её уже не было, но её прощальные слова запали глубоко, обернувшись вокруг души и сердца. Её слова не были предупреждением, а больше констатацией факта. Я взглянула на свою левую руку и подувствовала, что мой приговор был подписан задолго до того, как я узнала, кто я.
Я прерывисто выдохнула.
-
Ну, это было депрессивно, - Калеб провел пальцами по волосам. - Если бы я уже не был мертв, я бы захотелпокончить с собой.
-
Без сомнений, - пробормотала Персефона. - Но мертвые люди, не хочу никого обидеть, часто смотрят на всё сплохой стороны.
Калеб пожал плечами:
-
Я не обиделся.
Каждый раз, когда я видела Калеба, он не казался подавленным. Как будто прочитав мои мысли, он улыбнулся и я вспомнила, что он сказал мне, когда я была в лимбе. - Ты сказал, что для него еще есть надежда.
Калеб с важным видом повернулся ко мне, показавшись мне таким живым, что это было больно видеть. Обхватив меня руками, он крепко меня обнял.