Джакоб! Воды! Принеси мне воды Джакоб!
Ведущая в соседнюю комнату дверь беззвучно отворилась, раздались грузные шаги. А затем кто-то подхватил Крюкова подмышки, легко приподнял и посадил в кресло рядом с оборванными шторами.
Иван вновь прикрыл глаз, пытаясь сосредоточиться на одетой в хороший костюм мужской фигуре. И тут же пожалел о содеянном.
Уперев руки в бока, внушительных габаритов незнакомец задумчиво постукивал толстыми пальцами по своему ремню, словно размышляя, что ему делать с Иваном. Пальцы его были украшены массивными золотыми кольцами, а на запястье виднелись дорогие часы не чета крюковским.
Если голова мужчины и знавала когда-то некую растительность, то это время безвозвратно кануло в лету бугай был абсолютно лыс. Но больше всего Крюкова поразили кирпичный подбородок, кривой, некогда сломанный нос, и отметина о жестокой схватке старый шрам во все лицо, от левого виска до правого уголка рта. Именно там, в правом уголке рта, незнакомец «пожевывал» дымящуюся сигарету.
Доброе утро, малец, беззлобно пожелал лысый гость и протянул «мальцу» стакан воды.
Пока Крюков молча и жадно пил, бугай быстренько прикрыл дверь во вторую комнату, из-за которой доносились тихие стоны, и вернулся к креслу. Вопреки своим немаленьким габаритам, двигался он плавно и уверенно, как хищник в саванне, высмотревший жертву и готовящийся к прыжку.
Несмотря на спокойный тон и протянутую руку помощи, Крюков почти физически чувствовал, как от мужчины исходят пробирающий до костей холод и скрытая, неведомая, но оттого не становящаяся менее серьезной опасность. Казалось, стоило хоть чему-то пойти не так, и «лысый хищник» превратится в бушующего зверя, крушащего все на своем пути зубы, кости, человеческие жизни
Да не бойся, я добрый, видя, что Иван стучит зубами по стакану, усмехнулся бугай.
Охотно верю, просипел тот. Но это не страх. Похмелье.
Полагаю, сказал лысый, и тщательно
скрываемый акцент все же выдал в нем иностранца, тебя интересуют некоторые вопросы? Например: кто я такой? Что мне нужно? Что случилось в номере? Убью ли я тебя? Верно?
Иван закивал, вместе с тем мысленно продумывая план спасения. До входной двери было слишком далеко, а вот сигануть в окно Перед глазами тут же проплыла картина крюковской тушки, распластавшейся на асфальте со сломанными руками-ногами, перебитым позвоночником и расколовшейся как кокос головой все-таки пятый этаж. Поэтому оставалось слушать.
Начнем по порядку. Меня зовут Густаф, фамилия Хартманн. С двумя эн на конце, это важно. Нужно мне забрать у вас денежки
Забирайте все и уходите! вжимаясь в кресло, перебил его Иван, один за другим ловя флэшбеки «столетней давности», разве что обошлось без привязывания к креслу. Наличность где-то здесь, в брюках!
Лысый Густаф вздохнул:
Что за странный народец мне вечно попадается? Постоянно хочет отдать все, даже то, что я не прошу. Наверное, во всем виновато мое красноречие, решил он, и было непонятно, чего больше в этих словах глупости или сарказма. Мне нужны деньги, которые за сегодняшнюю ночь заработала наша с тобой общая знакомая.
Многое сразу стало понятным, и Иван облегченно выдохнул.
Подайте штанишки, попросил он, надеясь, что в карманах хоть что-то осталось, а не было вчера просажено подчистую.
Беверли, видишь ли, решила не дожидаться вашего с товарищем пробуждения и поехала домой отдыхать перед вечерней сменой, выполнив просьбу, продолжил говорить Хартманн. А меня попросила забрать заработанное. А то мало ли что Вдруг вы решили бы не заплатить?
Не-не-не, я человек чести, заверил его Крюков.
Не поверишь, но я тоже. Иначе мог бы вас обнести, пока вы спали, и спокойно уйти.
У Ивана не было ни малейшей причины не верить его словам.
Сколько? лишь спросил он.
Думаю, сотни хватит. Конечно, это чуть побольше, чем вы с Беверли договаривались, да и было вас только двое, а не трое Но не забывай, что мне пришлось тратить на вас свое время. Да и стакан воды я тебе принес!
Подумав, что это была самая дорогая вода в его жизни, Крюков без споров и колебаний передал бугаю стодолларовую купюру лишь бы тот поскорее свалил.
А что случилось в номере? осторожно напомнил он.
А-а, это? Сейчас расскажу.
Полчаса назад, ровно в одиннадцать утра, к задремавшему в машине Густафу вышла мисс Мур свежая, выспавшаяся и благоухающая своими дорогими духами, будто и не было никакой ночной пьянки с последующим возбужденным сдиранием платья в номере отеля, раскиданным повсюду бельем и жаркими поцелуями, переросшими в дикие скачки на белобрысом юноше с яркими голубыми глазами сыном то ли крупного банкира, то ли нефтяника, то ли целого железнодорожного магната, не иначе.
Передав Густафу ключ от номера, Беверли отправилась домой, а торговец плотью поднялся на пятый этаж и беспрепятственно зашел в номер пятьсот двадцать семь.
В номере тянуло потом и алкоголем, а на широкой кровати раскинулся голый в одних хлопковых трусах молодой человек. Решив, что время для сна уже слишком позднее, Хартманн слегка потормошил спящего с желанием разбудить как в ту же секунду рядом с его головой пролетела пустая бутылка, победоносно сразившая настенное зеркало.