- Барон Соллей?
Поднял голову. На меня смотрел добродушный среднего роста мужик, слегка пузатый, благородный, с курчавой золотистой бородкой и огнем в карих глазах. Не из новосёлов, значит с фриманца. Его рот расплылся в улыбке, он протянул мне руку в древнем универсальном рукопожатии-приветствии.
- Мадауг из Гвинеддов, - музыкально, нараспев представился он. Принц Валлии. Между прочим, хранитель ваших будущих подданных в пути. Позволите присесть?
Встал, чтобы как следует приветствовать целого принца, но он добродушно махнул «не стоит» и привалился рядом.
- А вы, барон, изволите быть моим родственником. Да, да. Ваша матушка приходится мне троюродной сестрой. Все высокие роды сотни лет женятся друг на друге, поэтому перероднились. Любая современная война это, по сути, семейный конфликт. Рассказать, как я тут очутился? Люблю путешествия, странствия. Был у своего доброго дядюшки, короля Сверрира из Биркебейнеров, правителя страны нордов. Он, как и я, знает, что такое распри и делёжка наследства. Ну и...
С этими словами Мадауг достал из заплечной сумки увесистый походный бочонок с ручкой.
- Найдется пара кружек? Это кельтский мёд. Хмелит и возвышает душу. Привёз много, здесь такой не достать.
К нам присоединился Михаэль, принц запросто поздоровался и познакомился с ним, потом вместе мы взобрались на недостроенный аббатский дом, пробную попытку строить жилище из нового кирпича. Отличный вид на будущий город. Достали разномастные кружки. Были только втроем. Я впервые пил с особой королевской крови и был удивлён его обаянию и отсутствию заносчивости. Даже мёд разливал не какой-нибудь чванливый слуга, а сам Мадауг. Голосом музыкальным, распевно и с сильным незнакомым акцентом, продолжал свой рассказ.
- И вот. Гостил я при дворе, в Бёргене, на морскую охоту сходил с дядей. Холод пробирает до костей. Сыро. Девки толстые. В один из дней нарисовались трое местных. Потёртые, будто пешком из ада пришли. Просятся на приём к трону. С дарами, с поклоном, как положено. Принял
Сверрир. Мне всё любопытно, в особенности как вести себя королю, так что присутствовал. Рассказали они в красках историю. Про скитания свои, про огненного великана, и про то, что нордов проклятые южане не любят, обижают. Про чудесного парня из Арморики, который обещал их принять. Новый дом. Надежда. Ну и с просьбой, отпустите ваше величество с нами один фриманец, люд и барахло перевезти.
Король спрашивает, на кой ляд вы этому самому Соллею сдались? Они и рассказали про мёртвый город и что, мол, хочет силами нордов его заново отстроить. Сверрир по-своему это понял. Рассвирепел, но скорее по-доброму. Заорёт, что, конечно, трусливые южане мертвых боятся и что только видавший в жизни тёмную волну свинцового цвета, способную проглотить корабль, не убоится даже гнева Одина. Поорал немного. В общем, отпустил одно судно. За плату. Ну а мне домой уже пора было собираться. Договорились, на обратном пути меня подобрали. Всю дорогу Йон мне про Кайла истории рассказывал. Хватит на десять жизней главного королевского гонца. Вот и решил своими глазами на берег Соллей посмотреть, тётушке визит нанести. Примете в гости?
- Ну, - растерянно огляделся я, - У нас ночлег только палатки, да общий склад с работягами.
- Палатка, хоть открытое небо, была бы веселая компания и умные разговоры. Из хорошего в этом мире - тепло огня, тепло разговоров с интересными людьми, тепло женщины и тепло пьяного мёда. Путешествие не было опасным, скорее скучноватым, судно медленное, норды чуть что пели или ругались. Родственники. Кстати, вы знали, что фриманцы - это люди. Гордые вольные купцы научились делать такие громадины для торговли. С какой-то там ганзой или ганзеей. А его величество прибрал самих фриманцев с их ковчегами к рукам. Хотя само слово означает «свободный», они под властью короля, действуют по его приказу и принуждению. Оттого сердиты и на берег не сойдут даже поздороваться. Саранча ненасытная. Продувные бестии, христопродавцы. Ну да пёс с ними. Святой отец, пора ли налить следующую? Расскажите, как идет строительство?
- Спаси Бог вашу душу и весь род за королевское угощение. Сегодня был в селении болотников. Рабочие выкопали для них грунт и сложили слоями в некое подобие крепостного рва. Высокий. Жители радовались, как дети, нарвали цветов, украсили стену, пели песни. Но главное пошёл кирпич. Ругал их, делал расчеты производительности, работают в четверть силы, мудошлепы. Обещали исправиться. Валу поклоняются как святому. Проклятые язычники. Как там у вас в Валлии с крепостью веры, благородный Мадауг?
- Валлийцы чисты, как горные ручьи, но старые заветы кельтов тоже не забывают. Иные крестьяне обряды совершают, мелкие жертвы приносят. Благородные закрывают на такое глаза. Плати налоги, не бунтуй и хоть с овцами сношайся. Но мы - истинные крестовые воины, многие пошли по призыву Понтифика на Святую землю. Я бы тоже пошел, но должен приглядывать за младшим братом. Потому как наш отче очень любит детей. Особенно процесс их создания. В результате нас - тринадцать от разных матерей. И поскольку все как есть принцы и принцессы, теперь претендуют на престол. Куют мечи, тренируют отряды. Грядет родовая междоусобица за наследство. Поэтому дальних родственников я люблю, а ближних. Тоже полюблю, как только они отправляются в гости к Богу.