Снорре промолчал. Время тянулось. Крики, но не умирающих, а дальних соседей. Пожар! Постепенно собралась толпа. Хотя в набат не били, прибыла пожарная команда, в силы которой я особо не верил. Багры, топоры, ведра с песком. Тащили воду из колодцев. Польза от них была, ведь они принялись заливать соседние здания. И вообще народ занялся делом, чтобы пожар не распространился дальше. Об это я не подумал. О том, что могу сжечь дотла Бордо. Опять самонадеянность. Всё обошлось. К утру от гильдии воров осталась дышащая жаром углей яма. А мы ушли незамеченными так же, как пришли.
За последние дни я стал похитителем из тюрьмы, ныряльщиком, искателем сокровищ и поджигателем. А вот дипломат из меня не получился.
Глава 17. День рожденья
Вернулись из Бордо уже утром, Снорре завалился спать, я попытался прибраться, бесцельно бродил по двору и саду, мысли путались. Неплохо было бы, чтоб пошел дождь и смыл все следы почерневшей крови по углам. Однако небо лукаво смотрело безупречной голубизной. Тоже лег спать. Вечером пришел Валент, уже второй раз, первый, когда нас не было, отлично видел беспорядок и следы крови. Мы наплели, что сердитые норды напились на радостях, подрались, рожи побили до крови, всё поваляли, мы их и отправили поскорее домой, даже проводов не устроили. Вряд ли он поверил, но хотя бы сделал вид.
Уговорили его пойти на пляж, зашли за Валентиной и маленьким Артемием, устроили молчаливые странные посиделки на берегу, я искупнулся чтобы смыть с себя грязь последних суток. К большому удивлению Снорре так же добровольно полез в воду.
Получилось как-то скомкано, только Валент развлекал новостями из Бордо, про побег еретика и пожар брошенного дома на окраине и что почти сразу по народу пошла молва, что этот дом и есть тайное логово гильдии воров.
История взбаламутила спокойную жизнь южан. В следующие дни новости доходили волнами. Ну как новости, слухи. Каждая следующая волна была всё более фантастична. Народная молва крепко связала гильдию воров и еретика, постепенно делая архитектора не то родным братом местного криминального авторитета, не то одним и тем же человеком. В истории появлялись ведьмы на мётлах, сарацинские и маврские шпионы, колдовство (я так и знал!), предательство капитана стражи, соблазненного золотом и вином гильдии, тайный приказ разгневанного герцога, приходили вести, что Серхио видели то там, то тут, то он хохотал на кладбище, то украл ребенка из пьющей семьи, но большинство
склонялись к тому, что он сгорел в брошенном доме от божьего наказания при попытке вызвать Вельзевула.
Там, в подвале, был тайник с деньгами гильдии, и было много желающих его поискать. А вот на трупы всем было плевать. Городская управа решила образовавшийся котлован засыпать к чертовой матери, но охотники за золотишком, которое, как известно не горит, его, наоборот, раскапывали.
В этой борьбе землекопов со стражами, в облаке слухов и сплетен, наслоению лжи и предположений, если и появится история про молодого барона, никто уже в неё не поверит. Скорее всего. Если я не оставил следов, могу спать спокойно. Но спал, как назло, плохо. Дом сделался чужим. Вместе со Снорре придумали план возможного бегства, если придут стражники или инквизиторы.
И вот. Шестнадцатое июня одна тысяча сто восемьдесят второго года от рождения Христа или пять тысяч восемьсот девяносто пятого года от сотворения мира, согласно местным представлениям о прекрасном. Сегодня день рожденья Кайла Фернана Соллей. Мой день рожденья.
Мать всех святых, да у меня никогда не было дня рождения!
Издерганный за последние дни, утром рассказал про дату Снорре, тот молча кивнул, как будто понял больше сказанного и ушел. Как оказалось в Спарту.
Бывает, не понимаешь, что делать. Падаешь, тебя подхватывает окружающие, тащат куда-то. Они-то твердо знают, как поступить.
Вечер. Полупустой зал. В дальнем углу нещадно пьет старпом англского королевского почтового судна Святая Марта. Местные грузчики поглощают самое дешёвое кислое пиво без грюйта или подкисший сидр, мы сидим вчетвером за уединенным столиком, накрытым Валентиной, меня поздравляют, я неуверенно киваю, Снорре подарил мне новый ремень, который оказался не по размеру, Валентины перчатки из тонкой телячьей кожи.
Глубокий вечер. Неторопливый разговор ни о чем. Как в странной сказке в трактир вошел отец. Я устал удивляться. Это не было каким-то сюрпризом от Валентинов. Как потом выяснилось, отец специально торопился ко дню рождения. Расспросил в городе, в хлебной лавке, там знали и меня, и где я, хотя не припомню, чтобы знакомился с тем торговцем. Отец привёл отряд, не только Гюнтер с Людоедом, но и ещё двоих смутно знакомых воинов, какую-то тётку-служанку и Флави. Красивая, круглощекая, медноволосая, пополневшая от беременности, серьезная и молчаливая.
Айон снял на всех две большие комнаты, погнал спать, и сам было пытался уйти, но я его удержал. Как-то все интуитивно поняли, что нам надо поговорить, оставили нас одних. Поборов желание скрыть историю про нордов, аккуратно вывалил ему на голову про северян, поиски нового дома, про то, как ходил просить за них у Ангелины Бюж, про её ответ, про совет Гильома забрать их себе. И о том, как единолично принял решение предоставить им новый дом на берегу Слепой бухты в землях Соллей.