Польские свиньи! Презрительно сплюнул старший стрелок Клаус Граф, который вёл мотоцикл, в котором приютился Вильгельм.
Вебер тяжело сглотнул подкативший к горлу ком и согласно кивнул.
В небольшую деревушку, десятка на два домов, мотоциклисты влетели на полном ходу. Опасаться было нечего. Если верить герру лейтенанту Крамеру, то «польские собаки» уже отступают по всему фронту наступления дивизии, не оказывая никакого сопротивления. Да и пара грузовиков, с эмблемами их, 24-й дивизии (белый медведь на задних бортах), застывших на обочине, говорили о том, что населённый пункт занят союзными подразделениями.
Головной мотоцикл, в котором расположился командир их взвода, лейтенант Крамер остановился возле крепкого, большого деревянного здания, возле входа которого валялось бело-красное полотнище. Судя по всему, это было какое-то местное административное здание. И, похоже, местное германское воинское начальство
засело именно там, о чём говорил часовой с карабином у ноги, выставленный возле входа. Второй же солдат, при помощи неизвестно откуда принесённой лестницы, уже устанавливал на импровизированном флагштоке флаг Германского Рейха.
Повинуясь команде, техника заглушила моторы.
Отойти от машин! Оправиться! Послышались команды унтер-офицеров и фельдфебелей. Вильгельм Вебер обрадованно улыбнулся и вылез из неудобной мотоциклетной коляски, осмотрелся по сторонам.
На неширокой деревенской улице было многолюдно. Целое отделение солдат, во главе со знакомым унтер-офицером Кранке, под началом которого Вебер служил в Чехословакии, сторожила согнанных в кучу пленных польских солдат. Среди оцепления показалась пара знакомых фигур.
Вильгельму стало интересно, и он, поправив на ремне кобуру с табельным «Парабеллумом», сделал несколько шагов в сторону военнопленных. Следом за ним потянулись ещё несколько разведчиков.
Пленные выглядели плохо. У некоторых из польских солдат белели недавно наложенные повязки. Кто-то о чём-то испуганно переговаривался на незнакомом для большинства солдат Вермахта языке. Единственное, что было общего среди всех пленных испуганный взгляд, которым военнопленные буквально впивались в каждого солдата непобедимого Германского Рейха.
Вилли, это что, женщина? Потянув Вебера за рукав, спросил Клаус Граф.
Где? Не понял Вильгельм.
Вон, за спинами у этих польских свиней прячется! Ткнул пальцем вперёд разведчик.
Строй военнопленных будто бы сжался, скрывая тех, кто находится позади.
Да! Это точно, женщина! Чуть громче чем следовало, сказал Граф, чем привлёк к себе внимание унтер-офицера Кранке.
Солдат! Смирно! Почему кричите? Повернувшись через левое плечо, требовательно спросил Кранке.
Разведчики, повинуясь вбитым ещё в тренировочных лагерях инстинктам, тут же вытянулись по стойке смирно. Непроизвольно подтянулись и солдаты из охранения.
Виноват, герр унтер-офицер! Гаркнул в ответ Клаус. За спинами этих польских свиней, кто-то прячется! Кажется, это женщина!
Кто-то прячется? Переспросил унтер, после чего начал отдавать распоряжение:
Раске, Хазе, проверьте, кого они там прячут!
Названные солдаты сняли с ремней свои короткие карабины и направились к пленным. Поляки не расступались перед вооруженными солдатами Великого Рейха, поэтому рядовые решили применить силу, отгоняя тех прикладами.
Толпа военнопленных нехотя расступилась, тех же, кто пытался оказать хоть-какое-то сопротивление, вразумляли оружием. Пару раз раздались винтовочные выстрелы поверх голов, и, пленные попадали на колени, прижались к земле, показывая, что не собираются сопротивляться.
Раске и Хазе, наконец, добрались до последних военнопленных и схватив под руки одного из них, потащили поляка к унтер-офицеру.
На выстрелы прибежало ещё одно отделение при оружии, а из большого здания вышли оба лейтенанта командир взвода разведчиков Крамер, и, командир пехотного взвода, чью фамилию Вильгельм не знал.
Унтер-офицер! Что у вас тут происходит? Что за стрельба? Твёрдым голосом потребовал отчёта незнакомый офицер.
Герр лейтенант! Вытянулся Кранке. Среди пленных обнаружена женщина! Пленные пытались спрятать её от нас!
Среди разведчиков лейтенанта Крамера послышались короткие перешёптывания и негромкие, сальные шуточки, которые, однако, были прерваны тяжелым взглядом командира взвода.
Где она? Кого они там прячут?
Перед лейтенантом тут же возникли стрелки Раске и Хазе, всё ещё продолжавшие держать под руки польского военнослужащего. Только сейчас Вильгельм смог рассмотреть этого пленного. Вернее, эту пленную.
Под руки солдаты держали худую, молодую девушку, в мундире и юбке защитного цвета. На ногах у неё были короткие сапожки, а на плече виднелась когда-то белая повязка с красным крестом, через плечо висела большая брезентовая сумка с таким же крестом в белом круге санитар.
Вебер всмотрелся в лицо врага. Да-да, в лицо именно врага. На этой девушке, которой вряд ли больше двадцати лет, с большими голубыми глазами и светлыми волосами на непокрытой голове, была военная форма вражеского государства! А на погонах у неё по одной белой полоске она не рядовой солдат.