Нам не хватает людей, милорд, еще больше сутулился советник, словно в иных обстоятельствах он достал бы из-под земли целые легионы. Любят же люди навешивать на себя клеймо вины.
Тогда король запнулся на мгновение, но продолжал решительно, точно убеждая самого себя. Мы должны перекинуть из-за моря гарнизон наемников. Мы выставим их в битве.
Казна опустеет, выдохнул советник.
Если у нас не будет армии, казна достанется завоевателям!
Да, милорд, Вы совершенно правы.
Наемники, деньги Рехи понимал, что кто-то сражается за еду, кто-то за свои семьи, кто-то за свою крепость все ради выживания, не более того. А для чего предназначались деньги? Деньги так люди прошлого называли круглые блестящие штучки. В грезящем сознании всплывал отзвук перезвона монет. Впрочем, во сне всякое могло возникнуть.
«Зачем деньги? Зачем этот сон? И зачем я слушаю разговоры людей? Люди это же мешки с кровью, вонючая еда», задумался Рехи, но эти двое не напоминали кровожадных людоедов. Они отличались и от знакомых эльфов наверное, до Падения все было иным. И что же привело к нему? В Рехи разгорался интерес, не сожаление и не злость, а интерес зеваки, который наблюдает случайную драку.
Мой брат всегда готов загрести своими лапами самые лакомые куски, вздыхал король, опускаясь на каменную скамью возле изящного круглого фонтана. Ненасытный. Война неизбежна. Только пока мы говорим, время работает против нас. Вели явиться писарю, а потом немедленно отправляй гонцов. Нам нужна эта армия, и мы обязаны выиграть эту войну.
И пусть Двенадцатый будет милостив к нам, воздел ладони к небу советник, благоговейно глядя наверх.
Кого он там надеялся рассмотреть? Во двор заглядывало солнце, над головами раскинулся лазоревый купол, осыпанный перьями облаков. Вот этой картине Рехи поразился и попытался потереть глаза. Но потом успокоился: он же находился во сне. Хотя, если приходили видения, значит, с какой-то целью. Если ему показывалось синее небо, значит, не просто так. Неужели вечная ночь началась уже после Падения? И неужели раньше молились Двенадцатому Проклятому, тому самому Темному Властелину из сказок? Похоже, все так и обстояло, потому что король милостиво кивнул:
Да, пусть будет Если он еще слышит нас в своей Цитадели. Последний раз его видел воочию мой дед.
Милорд, будьте более почтительны к нашему воплощенному божеству! не по чину возмутился советник. Он не обязан показываться Вам, но он все слышит, я уверен. И его заступничество нам понадобится.
Да хоть чье-то! Лишь бы война не затянулась.
«Двенадцатый Проклятый? Милостив? Бред какой-то! Они поклоняются ему, как как божеству!» обескураженно охнул Рехи. Все чувства смешались, закипая и путаясь. И еще этот извечный надоедливый голос заунывно напевал:
Лица короля и советника плавились, рассыпались хлопьями пепла, их
сметал огненный смерч. И не только их: рушились города, сравнивались с землей крепости. На искаженном полотне сна появилось целое поле брани, но без победителей и побежденных, ибо все корчилось в агонии, огонь пожирал тела. И застывало пепелище смерти. Все поглощал ненасытный пламень, превращавший сады в пустоши, а людей в обугленные кости или зыбкий прах. Ужас умирания взревел оглушительным воплем, последним стоном.
Одновременно прекратилось легкое парение в облике призрака. Сначала появились жгучая боль в левом боку и ломота в запястьях, потом зазвенело в ушах, и еще зачесалась рана на затылке. От неожиданности с губ сорвался слабый стон, хотя и оставаться в дивном старом мире совсем не хотелось. В обреченном мире хорошо лишь тем, кто еще надеется избежать конца. Рехи-то помнил четко: все погибает, все неизбежно распадается пеплом и тленом. Только кому-то роют могилу поглубже, кто-то сгорает, а кого-то съедают ящеры или людоеды.
Вот к ним-то Рехи и попал, как он понял, обнаружив себя привязанным к грязному столбу. По неестественно выгнутой спине ползали мурашки боли и холода от прикосновения местами скользкого, местами заскорузлого материала то ли дерева, то ли металла. Зрение не прояснялось, но вокруг сновали силуэты, чуткий слух доносил отрывистые реплики:
Пусть мясо посидит до возвращения охотников.
Но мы его поймали! И мы голодны! вопил кто-то в ответ. Их отгоняла бесформенно толстая женщина, потрясавшая седыми космами, наверное, одна из жен лучшего воина племени вождя.
Эй, старая карга! Не стой на пути! Это наше право! Освежевать добычу, возражал решительный голос.
Нет, традиции нарушать нельзя. Эльфа может освежевать только опытный охотник, говорила женщина, пока Рехи силился рассмотреть окружающих. Он не рассчитывал встретить союзников, но, если бы деревня оказалась знакомой, то вспомнил бы пути отступления. Столб, как назло, торчал из зловонной лужи за навесом из шкур, закрывавшим обзор.