ведьма хоть и была злая, да только дело свое хорошо делала. И поля защищала, и людей пользовала, и скот охраняла. Без нее туго нам придется этой зимой. А ежели так, то какая разница ведьма или фея эта лекарка?
Вас послушать, так вы любую нечисть в дом пустить согласны, лишь бы она за вас дела делала, пока вы прохлаждаетесь. вступил в беседу четвертый голос, тоже мужской. Мальчишник у них там, что ли? Я с Митроном согласен, гнать эту лекарку надо. Сегодня она лечить вас будет, а завтра младенцев есть начнет. Что тогда делать будете? Знаете же, что если ведьма съест младенца, то силу обретет великую. А у нас сколько младенчиков в этом году народилось? Много. Неужто не жалко вам их?
Брок, раздался насмешливый голос храмовника, я смотрю, ты из свинарей в епископы метишь? Тогда уж поведай нам, как твое колено поживает? Не болит больше после ведьминых припарок-то? А то помню каждую осень ты с тросточкой ходил, как только пора дождей близилась.
Слушай, Латко, ты как из города вернулся, совсем изменился. Ты чего ведьму эту защищаешь? Али знаешь что-то, чего мы не знаем? подозрительно протянул свинарь Брок.
В комнате на некоторое время повисло тяжелое молчание, а потом храмовник шумно выдохнул и тихо заговорил:
В соседней волости хадора началась. Люди тысячами гибнут. Говорят, их чиновники ведьм всех перебили только-только, а потом эта напасть пришла. Как бы ни была богомерзка ведьма, а только с напастью этой лишь колдовство справиться может. Счастье, что эта лекарка к нам забрела в своих странствиях, точно вам говорю. Никак боги охранять нас взялись. Если прогоним девочку, чует сердце мое, беда придет вместо нее. Да и сами подумайте, ну жили же мы как-то десять весен с черной ведьмой? И детишки все здоровы, никого не сожрала проклятая эта.
Вот уж спасибо ей, облагодетельствовала. с издевкой сказал Митрон. Ладно, будем думать. Утром решим, как поступим. Может, эта ведьма еще за ночь себя покажет. Идите-ка к семьям своим да глядите в оба. Чует мое сердце, не так проста эта лекарка, как кажется.
Запереть эту халупу, да поджечь. зло зашипела Тан мне в спину. Лин Фэй, разозлись хорошенько, а там уж я возьму дело в свои руки!
Глупый ребенок шепнула я, поднимая голову и решительно стучась в дверь.
Ты что творишь?! Ты правда к ним пойти решила?! возмущенно заорала Тан, не веря, что на моем лице красуется все та же приветливая улыбка. Что ты задумала?!
Разговоры за дверью стихли, а после раздался звук тяжелых шагов. Скрипнув, распахнулась дверь, и на пороге появился Митрон. Увидев меня, староста удивленно вздохнул и сделал шаг назад. Как же велика сила людских предрассудков
Добрый вечер, господин Митрон. мягко поздоровалась я. Вы говорили, что я могу ночь в этом доме провести. И вот, я пришла.
А как же ведьмин дом? растерянно пробормотал он, тем не менее отходя в сторону и пропуская меня внутрь. Благодарно улыбнувшись, я зашла и поставила вязанки бумаги на пол.
Мы его сожгли. прямо ответила я. Он полностью непригоден для жизни.
А ты Ты давно тут стояла? подозрительно прищурившись, спросил староста.
Я прямо посмотрела ему в глаза и тихо ответила:
Давно.
Трое мужчин за столом переглянулись и посмотрели на меня.
Добрый вечер, господа Брок, Амес и Латко. безукоризненно вежливо поздоровалась я, давая им понять, что слышала почти весь их разговор и теперь их имена для меня не секрет. Меня зовут Тан Лин Фэй. Я не фея и не ведьма, а обычный лекарь. Хорошо разбираюсь в болезнях и травах и немного в людях. Если будет угодно, я готова ответить на ваши вопросы.
В горнице установилась полнейшая тишина. Даже Тан стояла рядом и смотрела на меня, как на явление Владыки Хаоса. Похоже, темная магия ожидала от меня скандала, хлопанья кулаками в грудь и стены, слез и проклятий на весь белый свет. Эх, молодость. Вечно она склонна все усугублять.
Что ж, проходи, коль не шутишь. взял на себя обязанности парламентера храмовник Латко. Мужчины кучно сели на одну скамейку за столом, оставив там местечко для хозяина дома, а вторую лавку напротив предоставили полностью в мое распоряжение. Кажется, они позиционируют себя противниками, на которых готовится нападение.
Подхватив с пола узелки с записями, я прошествовала к столу и присела на скамью, поставив вязанки на стол. Они тут же привлекли внимание.
Это что? с интересом спросил Латко, вытягивая шею и пытаясь глянуть на рисунки на верхних листках.
Этот храмовник выглядел самым старшим здесь, вероятно, ему около семидесяти лет. Серое одеяние с широким расшитым поясом, седые волосы, схваченные сзади кожаным шнурком, и длинная
белая борода. Лицо его было сильно испещрено морщинами, но взгляд оставался ясным. Приятный мужчина этот служитель бога.
Сорокалетний свинарь Брок был вопреки своей профессии худым и крючковатым. Он сверлил меня недобрым темным взглядом, сурово поджимая растрескавшиеся губы. Я кинула взгляд на его сцепленные ладони и сделала для себя несколько пометок. Но говорить о них еще рано.
Мельник Амес выглядел несколько старше, вероятно, ему почти шестьдесят лет. Или что-то около того. Он задумчиво рассматривал мое лицо, нервно стуча пальцами по столешнице и стараясь отодвинуться подальше. Но так как он был зажат между храмовником и свинарем, то попытки его выглядели весьма забавно. В любом случае, среди всех он выглядел самым крепким, хоть и не особо смекалистым.