А пока: завтра мы едем, получаем бабосы и делим на четыре части. И будет совсем уже всё.
Я снова расклеилась, села на кровать и начала хлюпать носом и тут вошла бабушка:
Что Не дали справку
Да дали, вон, я кивнула на стол.
Баба Рая быстренько просмотрела, что там написано, и всплеснула руками:
Так и что ты расстраиваешься? она подсела ко мне, обняла и принялась гладить по голове: Ну, не плачь, глаза некрасивые будут
Я обняла её, прижалась изо всех сил, и вдруг, неожиданно для самой себя, начала шептать ей на ухо:
Баба, я так тебя люблю, ты даже не представляешь как! Родная моя Дорогая моя Ты только потом не плачь. Буду в гробу лежать знай, это не я. Только молчи, никому не говори Нам опасно здесь, понимаешь? Нас увезут, спрячут, чтоб никто не нашёл. А всё остальное разыграют, как с той больницей, понимаешь?
И насколько это? испуганно зашептала бабушка.
Насовсем, баба. Навсегда. Иначе нельзя. Украдут кого-нибудь, чтобы секреты разведать, будут мучить Федьку, Ирку. Или Наташку Вовкину, теперь я ревела совершенно неостановимо.
А письма хоть будешь писать?
Я помотала головой.
Нет. Никаких писем. Я как будто в самом деле умру. Мы оба. Я и Вова.
Бабушка смотрела на меня долгим странным взглядом. Потом поправила платок, покачала головой.
И с кем же вы будете жить?
Да не знаю. Назначат, наверное, кого-нибудь.
Она возмущённо хмыкнула:
Чужого человека?
Да пофиг мне, если честно.
Я с тобой.
Я вытащила из кармана платок, высморкалась и тяжко вздохнула:
Чё придумала-то? Ты им тут нужна. Как же они без тебя будут?
Да как-нибудь уж. Их вон сколько много, справятся, поди. А вы двое маленьких. Пусть уж и мне устроят похороны.
Я растерянно хлопала на неё глазами:
И как мы теперь это всё скажем?
Да уж скажем. Он завтра-то поди примчится, Сергеич-то, я смотрела на неё, разинув рот. Чё, думашь, я не вижу, как он глядит-то? Евгеньич-то, он другой, тот всё рыщет да глазеет лишь бы какую статейку ещё накропать. А Сергеич: зырк-зырк, всё себе на уме. Он и есть. Я уж с ним поговорю по-свойски.
ПЛАНЫ МЕНЯЮТСЯ ДВА
Сергей Сергеич бабушкино заявление воспринял с титаническим спокойствием, сказал только, что придётся эту тему отдельно согласовывать.
И согласовал. И всё, наверное, прошло бы по утверждённому плану, если бы не отдельное обстоятельство. Но давайте по порядку.
Пятого сентября нам пришёл обещанный срочный вызов на региональную выставку достижений сельского хозяйства, в город Омск. Бабушка, которой как раз полагался отпуск, во всеуслышанье заявила, что хочет съездить в город своей молодости, да заодно и за нами приглядит. Это в высшей степени устроило всех, и мы начали собираться.
Сергей Сергеич, на правах нашего уже неотвязного куратора, ненавязчиво (простите за тавтологию) присматривал за нашими сборами. Он в этот раз привёз последние
инструкции, отчего-то вогнавшие меня в лютую тоску, и импортный шуруповёрт как договаривались, гляди ты!
В этот раз он приехал очень деловой, с несколькими аж папками. На двери конспиративно разместили табличку «ЗАКРЫТО» и разложились с бумажками.
Первым делом вопрос документов.
Бабушка предъявила заготовленный паспорт и наши с Вовой Свидетельства о рождениях.
А ваше, Раиса Хасановна, пенсионное? Трудовая?
Всё остальное хочу оставить, детям на память. И депутатские, и на награды
Это хорошо, Сергеич спрятал в свой портфель наши корочки и достал новые: Теперь вы Раиса Хасановна Хасанова, Оля Шубина и Володя Петров.
Мы кивнули.
Раиса Хасановна, с вас начнём. Ваш день рождения тринадцатое августа, как мы с вами договаривались.
День рождения покойного деда, пояснила я Вове.
Да, чтоб не сильно путаться, бабушка взяла свой паспорт и принялась с интересом его разглядывать.
Год рождения тысяча девятьсот семнадцатый, вы у нас теперь ровесница революции. Не запутаетесь?
Постараюсь.
Сейчас вам семьдесят лет. Вы также заслуженный учитель, более тридцати лет отработали в специальном закрытом интернате для трудных подростков. Вот ваше пенсионное удостоверение.
Бабушка взяла небольшую бордовую книжечку, развернула:
Ох, ты! Сто двадцать рублей?
Более крупная сумма, как и особые награды, сочтены излишне привлекающими внимание. Если у вас возникнет нехватка денежных средств, сообщите мне об этом.
Я вапше-то за прошлый год тыщщёнку подкопила, похвасталась бабушка.
Тем не менее. По легенде вы уже двадцать лет вдова, вот свидетельство о смерти вашего «мужа». Ваша единственная дочь, Галина поздний ребёнок. Она окончила Московский геологоразведочный, работала в Якутии, где и познакомилась со своим будущим мужем. С тех пор, как родилась Оля, вы окончательно ушли на пенсию, присматривали за внучкой в связи с длительными выездными командировками дочери.
Понятно.
Запомнили? Позже мы с вами ещё раз повторим. Если что-то забудете сразу спрашивайте.
Хорошо.
Теперь Оля и Володя. Имена вам оставлены прежние, так же как и прописанным в легенде родителям, фамилии ваши новые.
Я раскрыла своё свидетельство. Оля Шубина. Теперь меня на полном основании можно дразнить Шубой. Шуба-дуба. Мда.
Теперь, что касается родителей Оли и Володи. Все четверо последних шесть лет работали в геологической экспедиции, где-то в Африке вы точно не знаете, говорить об этом было не разрешено.