Найду выпорю! сообщаю в воздух и решительно отправляюсь вниз по лестнице.
Не надо, дети ведь совсем! Рая как есть, в домашних тапочках, мчится за мной следом.
Раиса, оденься! рявкаю привычно, как на работе, и тут же жалею. Но Рая замерла лишь на мгновение, почти сразу на ее губах появилась веселая улыбка, которую девушка попыталась скрыть.
Я залюбовался девчонкой. Ещё с первой встречи Раиса действует на меня магнетически. Творческая, немного растерянная, воздушная. И одновременно земная. С пухлыми губками, которые так хочется целовать. С аппетитной, круглой попкой и мягкой грудью. Хочется обнять, поискать, защитить Раньше бы за влюбленность принял, но не сейчас. Сейчас у меня табор беспокойных детей, нервная, опасная работа и возраст, в котором уже поздно что-то менять.
Дмитрий Васильевич, я иду с вами! заявляет Рая решительно. В огромных черносливах-глазах горит вызов.
Ага, прямо в тапочках, бурчу устало. Иди оденься нормально, обувь желательно без каблуков.
Мгновение и Рая скрывается в квартире. Отхожу
подальше, прислоняюсь к стене и достаю сигарету. Ничего нового. Ничего нового в этой жизни не происходит. Скучно даже.
В том, что малышню спасём без особых проблем, я уверен. У моих детей есть специфическое, почти патологическое везение. Будто их покойные родители стали ангелами-хранителями для неугомонных чад.
Гелка с Сашей тысячу раз вляпывались в самые опасные переделки и все равно выходили сухими из воды. А вместе с ними это везение перекинулось и на меня. Сколько раз пуля приносилась мимо, буквально в миллиметре, сколько раз нож очередного рецидивисте проходил совсем рядом с важными органами, сколько раз машина глохла в нужный момент, а улики сами попадались на глаза
Мне казалось, что сама судьба хочет, чтоб я вырастил детей, поставил на ноги, поэтому бережет. Но дети уже взрослые, одна замужем, второй собирается. А я как бегал, словно нянька, за ними, так и продолжаю бегать. Крест на всю жизнь, что называется!
Раиса выскакивает из квартиры и оглядывается, в полутьме подъезда меня не замечает.
Вот козел! Смылся! Все мужики одинаковые! ругается в сердцах.
Подавляю в себе дурацкое мальчишеское желание замекать. А что, весело бы получилось.
Рая, я здесь! поднимаюсь на пару ступенек, чтобы девушка меня увидела. Покурить отошёл.
Ой, простите! даже в скудном освещении вижу, как заалели смуглые щёчки.
Все в порядке, не могу сдержать смеха, пойдемте, Рая, нас ждут великие дела!
Раиса мчится за мной по ступенькам и я на автомате слежу, чтоб не убилась ненароком.
Помогаю спуститься на скользком крыльце и заботливо подсаживаю в машину.
Раздражение на детей ещё живёт во мне, но присутствие Раи делает его менее заметным, сглаживает, примиряет с тем, что вместо теплой кровати я еду в одиннадцать вечера брать штурмом дурацкий институт.
Ладно, если уж и влипать в неприятности, то в приятной компании.
Вот что на месте не сидится?! снова недовольно бурчу, но больше из вредности. Я пожилой человек, мне ворчать положено. Медом этот институт, что ли, намазан? Попадут снова в обезьянник договорюсь чтоб недельку подержали! В воспитательных целях! Может в голове что-то и проясниться!
Жду от Раи сочувствия, поддержки, утешения. Я отец-одиночка, женщины всегда на это так реагируют.
Но, вопреки ожиданиям, машина наполняется звонким, искристым смехом. Рая нагло хохочет, откинувшись на спинку сидения так, что ее волосы расплескалась по плечам. Можно дотянуться и поцеловать пружинистые кудряшки.
Раиса! возмущаюсь. Ну что смешного я делаю?
Корчите из себя ворчливого старикашка, отвечает противная девчонка. Вы же и вполовину не такой, а зачем-то бурчите, детей ругаете.
А то, что после этих детей я седой, в расчет не берется? тоже не могу сдержать веселья. Я поэтому и стал бриться налысо, чтоб коллеги не засмеяли.
Рая снова заливисто хохочет и достает из сумки пачку тонких, женских сигарет.
Закурю? смотрит на меня вопросительно.
Да ради Бога! отмахиваюсь. Чего эта машина только не видела. Даже как-то заключённого из одной колонии в другую на ней перевозил. Нужно было сделать срочно и очень секретно.
Исподтишка наблюдаю за Раисой.
Сигарета в ее губах сносит мне крышу окончательно.
Я хочу эту женщину. Во всех смыслах хочу. Хочу физически, хочу с ней общаться, хочу прижать к себе и защищать от всяких уродов. Я же чуть не убил Игоря тогда. Жаль, что только врезал.
Но Рая моей реакции совсем не замечает. Смакует сигарету, глубоко затягиваясь и выпускает кольца дыма от чего кажется таинственным, волшебным созданием. Хитрой, соблазнительной феечкой.
Что за поэтические сравнения? Я с ними же лет тридцать назад покончил.
Почему вы не нашли своим чертятам маму? спрашивает Рая неожиданно прямо.
Женщину пожалел, ворчу в ответ. На самом деле, сначала никто не горел желанием связываться с отцом двух младенцев, потом я даже пытаться не стал. Сашка с Ангелиной бы просто выжили. Сын еще мог смириться с чужой женщиной в доме, но его сестра точно нет. А уж вместе моя парочка любую, самую уравновешенную барышню до ручки довела бы. Александр всегда сидел у сестры под каблуком и слова ей против не говорил.