Все стало на свои места. Но
Не верю, мать твою! В дикой ярости я запустил серебряной рюмкой в свой портрет. Не верю и всё!!!
Не может быть! Ладно Матильда, но вместе с ней собирались отравить моих детей. Не могла Мергерит отдать такой приказ. Не могла! Я же видел, с каким лицом она обнимала Марию и Екатерину. Она тогда уже их приняла за своих детей на лице все читалось как ясный день. Да не может же она быть такой сукой!..
А выходит, что может.
И что теперь? Продолжать играть роль влюбленного болвана и сюсюкать как ни в чем не бывало с де Бургонем? Бросить Луиджи в застенках? Не смогу и не хочу. Но в противном случае они меня с легкостью сотрут в порошок. Не сразу, так позже. Незаменимых людей не бывает.
Думай, бастард! Думай! сказал я своему отражению в зеркале, круто развернулся и зашагал по кабинету.
Не знаю, сколько я пробыл в своем кабинете но вышел из него совершенно спокойным и собранным. Просто все решил для себя.
Не тем живу
Не для того живу
Но все еще могу поправить
И поправлю
Главное не терять голову
Глава 26
Феодора осталась в Гуттене. Нет, извините, уж ее я вам не отдам. Мергерит пробовала настаивать, но я сослался на хворь девушки. Феодора и вправду выглядела весьма печально, в основном благодаря усилиям Лилит, так что вопросов со стороны герцогини не последовало.
Необходимость находиться рядом с Мергерит и изображать страстную любовь терзала меня не хуже раскаленного железа. Но справился, и к исходу второго дня мы благополучно прибыли в резиденцию кардинала. Мегг отправилась отдохнуть после дороги, меня же, не дав и дорожную пыль обмести с ботфортов, сразу же препроводили к де Бургоню.
Кардинал был деловит и собран, после формальных приветствий он показал мне на кресло напротив себя. Я резонно предполагал, что инквизиция скроет арест Луиджи, и приготовил долгую и сложную комбинацию по его вызволению из застенков, но, к моему удивлению, разговор начал сам де Бургонь.
Граф, кардинал сухо чеканил слова, насколько я понимаю, этот сорванец все же добрался до вас.
Правильно предполагаете, ваше высокопреосвященство, в отличие от де Бургоня, я старался говорить как можно мягче и дружелюбнее, добрался. С арбалетным болтом в спине.
Когда бросаешься с мечом в руке на нашу стражу заметил кардинал, не стоит рассчитывать, что тебя за это будут гладить по голове.
Я
проигнорировал его слова и спокойно поинтересовался:
Не будет ли наглостью с моей стороны поинтересоваться судьбой его брата?
Не будет, Жан, с сарказмом сказал священник. Жив и здоров ваш паж. Мы его подлечили и откормили. Могу вам устроить встречу. Он, кажется, доволен всем. Или искусно изображает это довольство. Продувная бестия. Вы, Жан, наверное, сейчас поинтересуетесь, когда он выйдет из застенков?
Возможно.
Вам стоит о другом думать, голос кардинала посуровел, как бы не оказаться рядом с ним.
Я промолчал, отдавая инициативу священнику. Ну не входит в мои планы конфронтация сейчас.
Даже не спросите, за что? делано удивился кардинал.
Нет, ваше высокопреосвященство. Вы вольны поступать по отношению ко мне как вам угодно. Я всего лишь скромный слуга матери нашей католической церкви тут я сделал паузу и слегка намекнул: И вассал своих сюзеренов.
Этот намек был сделан не зря. Да, церковь сейчас почти всесильна. Да, при желании меня могут сожрать, но уже не внаглую. Слишком сильны покровители у барона ван Гуттена, чтобы церковь портила с ними отношения из-за меня.
Знаете, граф, кардинал, в свою очередь, проигнорировал мои слова, что меня больше всего бесит?
Нет, ваше высокопреосвященство.
Ваше неверие в нас! отчеканил де Бургонь. Зачем вы послали своих мальчишек в Мехелен?
За истиной, ваше высокопреосвященство.
Эту истину вы узнали бы сегодня! громыхнул кардинал. Ваши оболтусы чуть все не испортили. Мы хотели их убрать со сцены как можно незаметнее, но, к сожалению, не получилось. Пришлось применять силу.
Я ничего не понимаю, ваше высокопреосвященство здесь я сказал правду. Стройная и зловещая картинка злодейства Мергерит, уже построенная мной, начала рассыпаться.
Сейчас поймете. Идите за мной Кардинал встал, резко развернулся и вышел в дверцу за портьерой.
Узкая винтовая лестница закончилась в глубоком подземелье. В свое первое посещение архиепископства я уже был здесь и сейчас испытывал те же чувства. Какие? А какие чувства может испытывать нормальный человек в застенках инквизиции? Впрочем, тут я погорячился, нормальным я себя уже давно не считаю.
Де Бургонь быстро прошел по узкому коридору, построенному так, что в нем было слышно все, что происходило за стеной, и стукнул особым образом по мощной, окованной железными полосами двери. Она немедленно распахнулась.
Большая комната с низким сводчатым потолком, ярко освещенная масляными светильниками, аккуратно побеленные стены. Секретарь и два писца в черной одежде, два дознавателя и старший инквизитор в рясах. В роли инквизитора выступал фра Георг, тот самый румяный толстячок, с которым я беседовал перед отъездом.
Вдоль дальней стены в образцовом порядке разместились пыточные станки и инструментарий. С ними увлеченно возились два подпалачника, а сам мэтр палач, похожий на благообразного бухгалтера-пенсионера, при виде кардинала вскочил и согнулся в раболепном поклоне. Чистенько, удивительно чистенько для этого времени, но вонь стоит просто удушающая. Знаете, как в мясном магазине.