- Подожди, Пол! - остановил я его. - Габриэль не очень хорошо себя чувствует и не сможет петь, найди ей, пожалуйста место, чтобы она была поближе к нам и в то же время, чтобы её не видно было зрителям.
Пол завис, переводя, сразу ставший растерянным, взгляд с меня на Габи и обратно.
- Но, как же... - смог, наконец выдавить он из себя. - Габи ведь настоящая звезда нашего фестиваля, большинство публики на неё и придёт! Ну и на тебя, конечно тоже! - поправился он. - Но ты же понимаешь....
- Всё отлично понимаю, Пол! Но пока, давай рассчитывать на такой вариант. - я не оставлял надежды, что Габи ещё придёт в себя.
Габи виновато посмотрела на меня, опустив голову.
- Солнышко и не думай винить себя! - перейдя на русский язык сказал я как можно нежнее. - Ты молодчина и всё будет хорошо!
Я взглядом показал Полу, что сейчас не время давить на неё. И он, надо отдать ему должное, сразу понял это! Видимо постоянное общение с нервными и капризными "звёздами" приучило его к любым изменениям настроения и нервным
срывам.
- Не проблема! - живо воскликнул он. - Сейчас организую индивидуальное кресло и поставим малюсенькую ширмочку.
Мы закрывали фестиваль, как самая рейтинговая группа, поэтому времени было достаточно.
По всей видимости , Громов рассказал парням о наших ночных "приключениях", потому что они не лезли больше с расспросами и вообще старались держаться подальше, изредка бросая на нас совершенно ошалелые взгляды! Интересно, какие подробности излагают журналисты и какие уже легенды ходят в народе?
Я ни оставлял Габи ни на секунду. Обнимал, шептал нежные глупости, целовал. Она потихонечку приходила в себя, но когда пришёл наш черед, всё ещё была слишком подавлена, чтобы свободно выйти на сцену.
Ранее мы планировали повторить песню, которой открывали фестиваль. Во-первых, она была очень эффектной в сопровождении хора и симфонического оркестра, ну и как бы подводила итог и звала на борьбу за мир и сохранение цивилизации в общем. Но планы пришлось срочно менять, хотя и хор и оркестр были на своих местах с самого начала, подыгрывая в какие-то моменты другим группам. Мы решили начать с другой энергичной и несущей смысловую нагрузку песни - "Крутой поворот". Конечно и в ней основной вокал был за Габи, но пришлось петь мне с Виталием и Лехой.
Публика песню узнала и поддержала активными размахиваниями рук, танцами, а кое-кто даже подпевал. Но когда мы спели первый куплет и припев, сыграли проигрыш на двух гитарах и начали второй снова на английском, вместо немецкого, на котором пела Габи, по толпе пошло какое то непонятное движение, а потом то там, то здесь стали раздаваться недовольные возгласы. Я сначала не понял в чём дело, играли мы так же мощно с поддержкой второго ряда музыкантов, "петуха" никто не дал и неясно было чем недоволен народ. Тем более, что за все наши выступления здесь, ничего подобного не было и все песни шли на "ура". Когда мы всё -таки доиграли песню до конца недоумевая, что случилось с такой доброжелательной публикой и наступила тишина, сразу с нескольких сторон раздались крики:" Gaby! Gaby! We want Gaby!" И вот уже вся огромная толпа скандирует в тысячи глоток:" Габи! Габи! Мы хотим Габи!"
Парни посмотрели на меня, а я обернулся к ширме, за которой сидела виновница переполоха. Габи расширившимися глазами смотрела на меня не моргая, а я как мог широко улыбнулся ей и развёл руками!
И вдруг я почувствовал как пружина нервного напряжения, всё это время туго сжатая внутри Габриэль распрямилась, она сначала несмело, а потом широко улыбнулась и приподнялась с кресла, ещё не решаясь выйти на сцену.
А публика начала скандировать новый слоган:" Gaby! Gaby! We love Gaby!"
Румянец покрыл всё лицо Габриэль и она несмело вышла из-за кулисы и стала рядом со мной.
Толпа радостно завопила:" Гааабииии!"
Она растерянно посмотрела на меня, продолжая смущённо улыбаться.
- Вот это и есть народная любовь, дорогая! - сказал я радуясь, что она наконец пришла в себя. - Ты можешь гордиться собой! Что споёшь?
- " Зимний сон". - ответила Габи.
Ну да, ей сейчас не до забойных вещей.
- Парни, сыграем "Зимний сон"! - повернувшись громко сказал я, чтобы услышали и музыканты поддержки.
Габи перевела песню и на английский и на немецкий, так что у нас она получилась довольно длинной. Когда она дошла до немецкого варианта, многие в толпе стали подпевать, запомнив слова после нашего первого выступления. Да и по радио наши песни звучали уже частенько.
Закончив песню и получив горячие аплодисменты, Габи совсем оттаяла и я решил закрепить это.
- Габи, хочу к тебе поближе! Давай нашу споём! По-настоящему!
Габи довольно заулыбалась и объявила:
- Для всех влюбленных - Stumblin' in!
Народ засвистел и зааплодировал.
С первых слов песни, не только мы с Габи на сцене, но и все зрители на огромной поляне перед сценой пришедшие со своими любимыми, обнялись и раскачиваясь в такт, стали подпевать.
Габи оживала на глазах. Всё -таки музыка - великая вещь! Это и утешитель, и соблазнитель, собеседник и доктор!
Закончив песню, я обнял мою малышку и припал к её губам в долгом поцелуе. Теперь это было можно и никакая гауптвахта мне не грозила за моральное разложение, падение и подрыв светлого образа советского человека. Десятки тысяч глоток радостно приветствовали такой финал песни и многие тут же последовали моему примеру.