Железное кольцо, например, было спаяно из мелких шариков, что вообще по себе удивительно, но стоило отойти чуть подальше и оно казалось цельным. А метелка из птичьих перьев была смотана тончайшей нитью так крепко и тесно, что казалась, будто это остов одного пера. Как и с кольцом, нужно было подойти ближе, чтобы рассмотреть какое оно на самом деле.
Когда солнце поднялось над верхушками сосен, я решил что медлить больше нельзя. Вынул кинжал, который теперь был со мной всегда. Это давало немного уверенности, ведь в замке Грегори, рабам было вообще запрещено носить оружие.
Подойдя к постели, я чуть замешкался. Надрезать шею было практически невозможно, я не мог быть уверенным в глубине, да и слишком опасно. А вот руку другое дело, но как сделать чтобы кровь точно попадала миледи в рот?! И что если она не очнется, как тогда быть?
Устроившись рядом с женщиной на постели, я почувствовал себя так, будто совершил святотатство. Но отбросив все лишние мысли, сделал надрез на запястье и подставил его над губами Марики, внимательно глядя на её лицо. Губы окрасились моей кровью, и глаза миледи открылись мгновенно, мне показалось, что она действует на одних инстинктах. Мою руку стиснула маленькая ладошка стальной хваткой, а к запястью примкнули приоткрытые губы. Я не сдержавшись, зашипел от боли, когда клыки углубились рану, и госпожа перевела на меня взгляд.
Голубые, почти прозрачные глаза, с маленькими чёрными точками вместо зрачков, смотрели на меня пристально и безжалостно. Я видел года, что прожила вампирша, как будто передо мной распахнули дверь в её душу. А ещё, я видел безумную усталость и острое одиночество. Она была совсем одна как и я.
Темные пятна начали расходиться кругами в глазах, и меня заштормило от слабости. Инстинкт требовал вырвать руку из крепкого захвата, чтобы спастись. И мне почему-то казалось, что у меня это получиться, но в то же время, в глубине души я был уверен: тогда и нечего думать остаться здесь, рядом с ней. В этот момент решался вопрос доверия. Прав я или не прав? Убьёт она меня или разрешит стать ближе, чем кто-либо?
Меня затошнило, и я закрыл глаза, расслабляя руку и наваливаясь на подушки. В ушах уже звенело и пришло ясное понимание, смерть рядом со мной. Я даже не понял, в какой момент вдруг оказался на постели полностью, руку щипало, но боль ушла. Меня накрыли теплым одеялом и позволили уплыть в сновидения.
Глава 16: Откровения
Проснулся я на удивление бодрым и полным сил, что очень сильно меня удивило. Мелькнуло предположение, что я давно просто отсыпаюсь, тем более что кушать хотелось зверски. Я настолько себя в этом убедил, что когда спустился на кухню и обнаружил Кима в том же состоянии, был очень удивлен. Оборотня решили никуда не переносить, лишь стол отодвинули
вместе с ним к стене, да одеял больше принесли.
По кухне плыл аромат варящегося мяса, и живот скрутил голодный спазм. Открыв большой чан, я выловил несколько больших кусков прямо тарелкой и начал есть, обжигаясь и чуть ли не постанывая от удовольствия. Лишь когда я наелся от пуза, понял, что мясо было не доваренным.
Раздался лающий смех, и я посмотрел на Кима. Оборотень высунул язык из пасти и кряхтел, а в следующее мгновение его скрутило и с противным звуком, скелет начал перестраиваться в человеческий. Раздался болезненный вой, который в следующее мгновение, перешел в человеческий крик. Через секунду на столе уже лежало израненное человеческое тело, а сам старик дышал с кровавыми пузырями.
Меня почему-то разозлили его действия. Первой мыслью было то, что миледи расстроиться, если оборотень пострадает. Да и она, получается, зря всю эту боль переживала. От этих мыслей, я излишне резко начал помогать Киму заново устраиваться на столе и грубо вытирал кровь. Лишь когда старик отключился и задышал спокойно, я почувствовал угрызения совести.
Не понимая самого себя, я автоматически вновь наполнил тарелку и начал есть. Только съев еще полную тарелку мяса, я смог успокоиться и решил сходить в купальню. Новый приступ голода настиг меня, когда я вытирался пушистым полотенцем. Одна из привилегий прислуживать богатым и добрым господам в том, что можно пользоваться лучшими условиями. У Грегори нас могли убить за небольшую дырочку в одежде или лишнюю каплю воды в купальне.
Из купальни я прошел сразу на кухню, чтобы под ошеломленными взглядами Розы и Грумеля, вновь обжигаясь, заглатывать огромные куски горячего мяса из чана.
Кк-кристиан-н, ппогод-ди немного. Онн-но не готт-тово еще. Принялась причитать женщина, пытаясь отобрать у меня тарелку.
Действительно, обожди немного, парень. Поддержал Грумель жену, но я физически не мог остановиться.
Отстаньте его, прохрипел слабый голос и все обернулись к Киму.
Роза, по своему обыкновению, всплеснула руками и принялась мять передник. А Грумель подошел к оборотню и попытался что-то сказать, но от избытка чувств не смог. Лишь я не мог оторваться от еды, хоть и тоже подошел к столу, где лежал старик.
Оставьте нас, пожалуйста. Попросил оборотень, смотря на меня.
И супружеская пара, правильно всё поняв, вышла из кухни.