Двое мужчин неспешно прогуливались по аллее Гоголевского бульвара. Тот, что повыше, с узким костистым лицом, и тонкими губами облик, характерным для выходцев из Прибалтики и западных областей Украины носилнад высоким лбом тёмно-зелёную фуражку с эмалевой звездой на околыше. Его кожаный реглан, распахнутый так, что открывал щегольской военного покроя френч, на бордовых петлицах которого красовались четыре ромба знак принадлежности к высшему руководству ОГПУ. Облик его спутника был подчёркнуто гражданский тёмное пальто, шляпа с узкими полами, в руке зонт-трость с изогнутой желтовато-белой ручкой.
И зачем понадобилось вытаскивать меня на пленэр? с неудовольствием спросил чекист. Могли бы, кажется, поговорить у тебя в кабинете!
Штатский улыбнулся самыми кончиками тонких губ.
У нас с тобой кабинеты теперь в разных зданиях, забыл?
Недолго и заехать- проворчал в ответ его спутник. Ты ведь по-прежнему в ЦК[1]?
Да, сижу на Старой площади. кивнул штатский. Ты там собрался приватно беседовать? Или предлагаешь мне приехать к вам, на Лубянку?
Нет уж, лучше здесь. при упоминании родимой конторы чекист поморщился. Не вовремя ты нас оставил, Анатолий, ох, не вовремя. И надо было тебе дуром переть против Генриха? Что он заигрывает с правыми в ЦК и без тебя всем известно, то зачем же вот так, в лоб? Только разозлил, так, что он до Кагановича дошёл, а тот доложил обо всём напрямую Кобе!
Чекист обращался к собеседнику не по настоящему его имени, а по псевдониму, который тот использовал ещё в семнадцатом, семнадцатом году, когда «Анатолий Мурский» служил после февральской революции редактором иркутской газеты «Голос социал-демократа», состоя, заодно, в боевой организации иркутского комитета большевиков.
С каких это пор партийное руководство вмешивается в наши внутренние дела? буркнул штатский.
С тех самых, как Ягоду утвердили в должности решением Центрального Комитета. И ты не хуже меня знаешь, что он, по сути, их представитель в ОГПУ и имеет право действовать даже и через голову Менжинского[2]. И решать, уклоняется он от генеральной линии партии, уж извини, не нам с тобой. И уж тем более не стоило разводить в нашей конторе внутрипартийные дрязги. Оставь эту привилегию Центральному Комитету, у них это хорошо получается.
Ты ещё порассуждай вслед за Артузовым о «трилиссеровой лихорадке»! окрысился штатский. Он, кажется, придумал этот идиотский термин?
Так он прав! Не хватало ещё развести органах критику и самокритику в отношении служебных дел на партсобраниях! Это, уж прости, ни в какие ворота
Ты ради этого меня сюда пригласил? штатский не скрывал раздражения. Как подсказывала мне совесть большевика, так я и поступил, и нечего больше об этом. Говори лучше, зачем звал, а то у меня на четырнадцать-двадцать назначено совещание.
Да, конечно, извини. чекист поправил фуражку. Видишь ли, у нас тут наметилась одна проблемка
Дай угадаю перебил его собеседник. Речь о Яше Блюмкине и поисках мифической книги? Той самой, из-за которой этот твой чокнутый сектант Барченко третий месяц ходит, как в воду опущенный, и уже начал заговариваться?
Чекист неохотно кивнул.
И всё-то ты знаешь
А тут и знать особо нечего. Операцию по возвращению книги готовил мой отдел, вы с Барченко только предоставили исполнителей эту самую троицу юных гениев из «коммуны особого назначения».
Вот с ними как раз и возникла проблема. военный нахмурился. В Константинополь они прибыли вовремя, наш человек встретил из в порту и отвёл в заранее подготовленное место с приказом ничего не предпринимать и ждать.
И они, конечно, не послушались?
На следующий же день всех троих след простыл! Сотрудники нашего посольства с ног сбились, обшаривая город, но так ничего и не добились.
С тех пор, как Агабеков[3] сменил Блюмкина на посту константинопольского резидента, дела там пошли наперекосяк. согласился с чекистом штатский. И что же, версия у вас есть? Сбежали на Запад, похищены, убиты?
И это, и ещё с десяток. Но самая вероятная: они действуют не по нашим инструкциям, а по тем, что ещё раньше дал им Блюмкин. А он, сам понимаешь, имел и время и возможности подготовить всё так, чтобы комар носу не подточил!
Да, сглупил наш Яша, подставился, как зелёный пацан. штатский сокрушённо покачал головой. Я знал, конечно, о его контактах с Троцким да и кто не знал? но чтобы устроить такой цирк, и на пароходе, и здесь в Москве нет, не ожидал, даже от него не ожидал! Видимо, нервы сдали? Так ведь и до расстрела недолго
К тому и шло. кивнул чекист. Если бы он не спятил тогда, в лаборатории, наверняка пришлось бы помазать лоб зелёнкой. А так считай, дёшево отделался.
Это ещё как посмотреть. штатский невесело усмехнулся. По мне, так лучше уж к стенке, чем вот так. Я справлялся у профессора Ганнушкина, он говорит: устойчивое сумеречное состояние, тяжелейшая форма шизофрении. Считает себя каким-то подростком, и что врачи с ним не делают всё впустую.
Может, ты и прав. сказал чекист. Однако, до ареста в лаборатории он был, хоть и взвинчен сверх меры, но вполне в здравом рассудке. А значит, мог придумать нечто такое, что мы сейчас никак не можем просчитать. Я обращался и к Мессингу, но он только-только принял дела и конкретикой по нашей операции не владеет. А пока разберётся что к чему, будет уже поздно.