Истребитель Супруна успел подняться на полкилометра, когда испытатель увидел приближающийся с Юга самолет. Встречная машина шла, слегка покачиваясь с крыла на крыло. Вглядевшись, летчик понял, что перед ним тот самый И-14-й с «Тюльпанами» якобы угнанный Колуном к японцам. Развернувшись боевым разворотом Супрун, подошел слева к заходящему на посадку истребителю. Бледное, но улыбающееся лицо начлета особой эскадрильи и поднятый вверх палец слегка успокоили.
«Значит? Все нормально тут. Ложная тревога, мать бы этих паникеров! Нормально садится замкомэск. Фууу, вроде сел».
К заруливавшему на стоянку истребителю бежали все. Павла откинула фонарь, и обессилено закрыла глаза.
«Господи это ведь мой первый сбитый был! ПО-НАСТОЯЩЕМУ СБИТЫЙ. Не Павел, а я сегодня японский самолет завалила И еще, это ж первый сбитый истребителем с реактивным двигателем самолет. Неужели получилось?! Просто не верится. Спасибо вам за этоЭээКому спасибо-то говорить? В общем, спасибо вам тем, кто дал мне эту возможность. Мне ведь теперь больше ничего и не надо. Ну почти ничего».
В первый раз она не стала сдерживать слез, уткнувшись лицом в сдернутый с головы разодранный пулей шлемофон. Голос Бориса Глинки вывел Павлу из забытья.
Паша ты жив? Тебе больно?!
«Во дурило. Я тут радуюсь, а он меня жалеет».
Все нормально Борька! Все хорошо. Уйдите от кабины черти, дайте я слезу.
Под изумленными взглядами бойцов охраны и восторженными взглядами и перешептываниями летного и наземного личного состава Павла, пошатываясь, направилась в сторону стоящих в каком-то оцепенении капитанов Ванина и Полынкина.
В своем пропитанном кровью летном комбинезоне идущая по летному поля личность смотрелась чрезвычайно живописно. Четко откозыряв, Павла обратилась сначала к Полынкину.
Товарищ капитан, вражеский разведчик сбит километрах в пятнадцати южнее аэродрома. Нужно срочно послать группу бойцов охраны для захвата раненого летчика, пока тот не совершил харахири. Пилот ранен в ноги, и уйти не сможет. Прошу выслать людей незамедлительно.
Павла физически чувствовала на себе тяжелый взгляд контрразведчика, но смотрела на него спокойно, не отводя глаз. Наконец, Полынкин кивнул, и отошел в сторону. Повернувшись, к Ванину Павла уже совсем не по уставу утомленно выдавила.
Алексей Петрович. Самолет вел себя отлично, я вам потом все в подробностях по работе матчасти доложу. Разрешите идти?
Идите Павел Владимирович.
Павла неспеша, двинулась мимо перешептывающейся толпы летчиков и техников в сторону казармы. Ее взгляд упал на стоящего у края летного поля человека с незастегнутой кобурой и бессмысленно сжатым в правой руке ТТ. Торчащий наружу их кожуха ствол пистолета свидетельствовал о пустоте недавно расстрелянного магазина. Взгляд контрразведчика был пустым и безжизненным.
«Дурак ты все-таки Валера! Эх, и дурак!». Павла не стала задерживаться и двинулась дальше, чувствуя спиной этот взгляд «умирающей змеи». Громкий крик кого-то из пилотов разрушил очарование момента.
Дураки! Ему же сейчас врач нужен! Живо врача сюда!
Павлу тут же обступила галдящая толпа, которая практически на руках отнесла его в помещение санвзвода.
Сейчас, когда угар боевого вылета уже полностью выветрился, Павла пыталась понять, а можно ли было все сделать иначе. Наверное, другой какой-то вариант мог бы найтись. Но вот уверенности в том, что все бы тогда получилось правильно, у нее не было
***
Вот, прочтите, товарищ Берия. Товарищ Смушкевич,
жалуется на ваших орлов. Сообщает, что вы его не слушаетесь, будто бы из-за вашей халатности японцем угнан учебный самолет. А из-за нескоординированных с ВВС действий вашей особой эскадрильи пограничников будто бы упущены возможности для нанесения мощного удара по японцам. Говорит, что если бы эта часть была подчинена ему, результат был бы значительно лучше. И очень просит ему не мешать бить японцев. Что вы на это ответите?
А, что тут можно ответить, товарищ Сталин? В том, что мы его не слушаемся он, возможно, прав. Частично прав, ведь мы его заранее информируем обо всех действиях нашей особой части, и не суемся под руку, когда он сразу всех в воздух поднимает. Мы ведь понимаем, что наших ребят и свои сбить могут, вот и не лезем. Так что даже в этом не совсем прав товарищ Смушкевич. С угнанным самолетом ситуация неприятная, но так для дела нужно было. Ну, а в остальномособенно в описании упущенных возможностей Во-первых это мы первые предложили ему совместные действия, но он тогда отговорился тем, что частям ВВС де нужна короткая передышка для обучения вновь прибывшего личного состава. Потом он делал вид, что про нас забыл. На все наши предложения у него стандартная отговорка
«Это все хорошо, но несвоевременно». Разведданными с нами товарищ Смушкевич делится крайне неохотно. Отдельные эскадрильи пограничных Р-10 он уже давно под себя подгреб, а вот разведку до нормального уровня так и не наладил. Сведения о вражеских аэродромах нам приходится самим добывать. Но если посмотреть на результаты работы особой эскадрильи за неполную неделю, то причин для критики не наблюдается. В общем, я считаю, что напрасно товарищ Смушкевич так сгущает краски.