Я замираю, внезапно почувствовав себя неловко.
Эта прекрасная одежда для меня?
Мое сердце скачет галопом. Между бедер просачивается тепло.
Черты лица Кайма смягчаются, и даже его мягкость неотразима.
В них тебе будет тепло. Я приношу извинения за то, что не смог найти тебе что-нибудь подходящее раньше. В этой части света не хватает припасов.
Ты лежишь на земле, парализованный ядом, и извиняешься за то, что принес мне
время, и хотя я, конечно, не возражаю против всего этого, но не хотел бы, чтобы ты замерзла до смерти, прежде чем смогу должным образом поблагодарить тебя за спасение меня от этого раздражающего Достопочтенного. Он многозначительно приподнимает бровь. По крайней мере, надень куртку, если ты должна это делать.
Прошу прощения, но это я сейчас должна благодарить. Я глажу его парализованный член, надеясь на какие-то признаки жизни. Не мешай моим планам.
Он посмеивается.
Внезапно чувствую подергивание под моими пальцами.
Может быть, эта штука с «Темной тенью» не так сильна, как ты думаешь, самодовольно говорю я, обрадованная тем эффектом, который произвожу на него. Я собираюсь погубить тебя, Каймениэль.
Для этого уже слишком поздно, любовь моя. Я уже не существую для кого-то другого, кроме тебя.
Глава 8
Амали
Мы стоим бок о бок на склоне горы, глядя на равнины Танглед, которые еще более дикие и отдаленные, чем могучие Комори.
Наконец-то, мы достигли конца горного хребта. Пять дней мы провели в походе по горам после того, как на нас напал дракон. Пять дней тяжелого восхождения сквозь пронизывающий холодный ветер и снег. Пять дней я провела, свернувшись калачиком у теплого костра ночью, в объятиях Кайма, чувствуя себя томной и удовлетворенной после того, как он трахнул меня с дикой страстью.
Этот человек полностью завладел мной.
Здесь, наверху, он совсем другой, и я тоже.
Мы свободны быть теми, кем пожелаем.
Я щурюсь от яркого солнечного света, разглядывая ослепительный пейзаж внизу. Эти места выглядят совсем по-другому. В одной части все невероятно заросшее, а в другой редкие растения. Спутанные виноградные лозы и буйные сорняки связывают вместе болота и зыбучие пески. Широкая, извилистая река тянется от подножия гор до самого моря, разделяясь на широкую дельту у береговой линии.
Так вот что лежит за пределами хребта Таламасса.
Я в восторге.
И не могу поверить, что мы зашли так далеко.
Рука Кайма собственнически скользит по моей пояснице. Там внизу равнинная местность. Болотистая и вонючая жара летом. Тебе повезло, что мы переправляемся зимой. В любое другое время года мухи достаточно опасны, чтобы съесть человека живьем.
Зачем кому-то туда ехать? Из всех мест, где можно получить оплату, почему именно там? Это так далеко. И очень хлопотно идти только для того, чтобы получить монеты.
Это неудобно, но также приносит много денег. Кайм пожимает плечами. Мои клиенты Иншади. Таковы были их условия. Это заложено в мой гонорар. И единственное место на континенте Разлома, куда они приходят.
Потому что здесь почти нет мидрианцев?
Именно.
Они боятся?
Боятся? У него вырывается мрачный смешок. Они Иншади. Они не боятся мидрианцев, просто не хотят иметь с ними ничего общего. У Иншади странные представления о чистоте. Они считают себя намного выше нас. И не хотят ущемлять свой взор видом нас, скромных людей из Разлома.
Это звучит странно.
Для нас, вероятно, так оно и есть. Но для них мы, вероятно, непонятны.
Мне вряд ли нравятся люди, которые думают, что они намного лучше всех остальных. Я уже проходила через это. И было не очень приятно.
Идиоты во дворце? Губы Кайма приближаются к моему уху, и его теплое дыхание касается моей кожи, посылая приятную дрожь по телу. Они такие, потому что боятся истинной силы. В глубине души они знают, что то, что у них есть, не имеет ничего подобного ей.
«А ты прям все об этом знаешь?» Я ищу его руку и сплетаю свои пальцы с его, лаская мозолистую ладонь, удивляясь, как эта рука, способная на такое безжалостное разрушение, в то же время может быть такой нежной со мной.
Кайм действительно силен, и он решил быть со мной.
Он мой.
Как удивительно.
Но он не непобедим.
Я бросаю взгляд на лицо Кайма. Рваная рана на его левой щеке смотрит на меня в ответ. Прошло три дня с тех пор, как мы покинули место, где на него напал дракон, и с тех пор рана стала выглядеть хуже, а не лучше. Несколько раз я предлагала очистить и перевязать ее, но он всегда грубо отмахивался от меня, говоря, что все заживет, потому что, по-видимому, он исцеляется быстрее, чем обычные люди.
По-видимому, он не заражается инфекциями.
Ерунда. Я уже видела гноящиеся раны раньше, и эта начинает выглядеть отвратительно.
Эх. Мужчины. Я уже наблюдала такое поведение у наших мужчин Тигов. Это то, что они делают, когда хотят, чтобы проблема просто исчезла.
Он упрямится, но я тоже могу быть упрямой.
Как только мы спустимся с горы, я найду в кустарнике какие-нибудь
только раз в жизни. Я ждал своего часа.
А я чуть все не испортила. Я замираю, когда он нежно убирает прядь волос с моего лица. Ты наверняка был В ярости. Мой голос падает до шепота. Сколько именно они собираются заплатить тебе за голову Хоргуса, Кайм?