Вильчур серьезно посмотрел на него.
Конечно, нет, коллега, я даже буду вам благодарен за это. Чаще всего наиболее серьезные операции мы проводим здесь утром. Заглядывайте к нам в это время.
Я постараюсь не пропустить ни одной операции, кивнул головой Павлицкий.
И действительно, почти ежедневно он приезжал в больницу и под руководством Вильчура или при его участии проводил операции А поскольку в околице у него не было большой практики, он мог позволить себе работать здесь бесплатно. Благодаря женитьбе он был хорошо обеспечен материально и не гонялся за доходами.
Кроме него, частым гостем больницы по-прежнему был пан Юрковский. Вильчур не мог не заметить, кто является главной целью его визитов. И хотя видел также, что Люция относится к молодому землевладельцу только с обычной симпатией, однажды спросил ее:
Как вам нравится пан Юрковский?
Она удивленно посмотрела на него.
А разве это может иметь какое-нибудь значение?
Вильчур несколько смутился.
Да нет. Мне казалось, что он приезжает сюда исключительно ради вас.
Она пожала плечами.
Возможно. Если вам это не нравится, нет ничего легче, как дать ему понять, что он бывает здесь слишком часто,
Ну вот, вы опять! возмутился профессор. Это очень приятный человек. А кроме того, почему вы должны скучать? В вашем возрасте это слишком большая жертва находиться в такой глуши вдали от всякого рода удовольствий и развлечений. Вам же нужно какое-нибудь общество.
Она нежно посмотрела на него.
Вы же хорошо знаете, что я не тоскую по развлечениям и что вашего общества мне вполне достаточно.
Произнося эти слова, она не была вполне искренней, потому что в ее жизни бывали такие минуты, когда ей было немного грустно, хотя она, может быть, сама этого не осознавала. Тогда, если не приезжал пан Павлицкий или Юр-ковский, она садилась писать письма, и эти письма становились длиннее, чем обычно. Впрочем, у нее были поводы заниматься более обширной корреспонденцией: Кольский писал почти ежедневно, а тон его писем становился все печальнее. Нетрудно было догадаться, что он находится в состоянии депрессии, и Люция считала своим долгом утешить его и ободрить.
Несмотря на симпатию, которую питала Люция к пану Юрковскому, после разговора с Вильчуром она решила объясниться с молодым помещиком и откровенно
дать ему понять, что его визиты в больницу не могут иметь тех последствий, на которые он надеется. Случай, однако, распорядился иначе.
Однажды в полдень Юрковский приехал вместе со своей сестрой, уже немолодой панной приятной внешности, но болезненного вида. Она приехала с приглашением в Ковалево по случаю ее именин. Они устраивали бал, и старая пани Юрковская настоятельно приглашала Вильчура и Люцию. Профессор, услышав об этом, искренне рассмеялся:
Но, дорогие! Бал и я! С незапамятных времен я не был на балу, а последний раз танцевал в студенческие годы. В каком же качестве я пригожусь вам?!
Не отказывайте нам, робко начала панна Юрковская. Ведь на балу будет много гостей вашего возраста и нетанцующих. А мама очень просила Ей бы очень хотелось познакомиться с вами. Она столько о вас слышала и от брата, и от других людей.
Да у меня же и фрака нет, защищался он.
Оказалось, что и это не препятствие, так как в округе редко кто пользуется таким парадным костюмом на приемах у соседей.
Вильчур смотрел на Люцию, как бы ожидая от нее защиты, поддержки, но совершенно неожиданно Люция присоединилась к атакующим.
Если на самом деле одежда для бала необязательна, то мы могли бы воспользоваться приглашением.
Она улыбнулась, глядя на панну Юрковскую, и добавила:
Я тоже очень давно не танцевала, но очень люблю.
Тогда не о чем говорить, пан Юрковский с размаху хлопнул себя по коленям. Значит, в субботу в шесть часов присылаю за вами лошадей, и дело сделано!
Вильчур недолго сопротивлялся. В сущности, он не имел права отказать Люции в удовольствии потанцевать, он ведь понимал, что без него она бы не поехала. О том, что этот выезд был для нее не просто удовольствием, он убедился уже на следующий день, когда застал ее за распарыванием какого-то платья. Оказалось, что с помощью Донки она собралась переделать свое выходное платье на что-нибудь напоминающее туалет для бала. Она была настолько поглощена этим занятием, что не сразу заметила входящего Вильчура.
Мне кажется, что если вырезать здесь сантиметра три, увлеченно говорила она Донке, а здесь присборить, то складки хорошо уложатся Она задрапировала на себе платье, приложив его к бедрам и плечам.
Замечательно укладываются, с улыбкой заметил Вильчур.
Действительно так будет хорошо? спросила она серьезно.
Дорогая моя, если бы я хоть чуточку в этом разбирался.
Донка опустилась перед Люцией на колени и, оттягивая вниз платье, сказала:
Если выпустить здесь сантиметра два, то и длина будет подходящей.
Вильчур кашлянул.
Хм, когда вы здесь закончите, то сообщите мне, пожалуйста.
Хорошо, хорошо, рассеянно ответила Люция, уже заканчиваем.
Вильчур вышел и сел на крыльцо рядом с Емелом, который занимался закруткой папирос. Раньше Емел никогда этого не делал. Вильчур привык заготавливать папиросы себе сам, а Емел забирал из его коробки столько, сколько ему было нужно. Но после возвращения из больницы оказалось, что даже с этой простой операцией дрожащая рука профессора справиться не может. Однажды Емел заметил это и с того момента, не сказав ни слова, принял на себя эти функции.