Сейчас схожу до «деда», а по возвращении меня будет ждать тренер Ло, который конечно же «наковыряет» из эфира некоторое количество моих ни на что не влияющих микроошибок, и станет меня ими пичкать. А я и не против да, нудно и скучно, но «доли процента» именно так и достаются.
Покинув гостиную, я по коридору миновал парочку проходов один ведет в столовую, другой к двум «гостевым» спальням повернул налево перед ведущим к лифту «тамбуру» и постучал в дверь поселившегося в моем номере на следующий день после победы с Мюрреем дедушки-иглоукалывателя.
Входи, Ван, неведомым образом опознал меня через закрытую дверь Дай Джинхэй.
Из-за тренера Ло мои чувства и разум в смятении, учитель, пожаловался я.
Сидящий в кресле у окна с видом на парк, перед столиком с чайничками и пиалками, потягивая чай из одной из них Дай Джинхэй, продолжая смотреть на зелень за окном, назидательно заметил:
Чувства и разум зависят лишь от дисциплины их носителя. Люди полны недостатков, и лишь дисциплина и усердная работа над собой способны от них избавить. Ты прыгаешь очень высоко, Ван, но на истинный полет способны только те, кто достиг совершенства то есть лишен недостатков.
Дай Джинхэй плотно «сидит» на Даосизме, и охотно делится знаниями в моменты, когда не рассуждает о тонкостях выращивания кабачков.
Присаживайся, указал он на кресло по другую сторону окна. Давай полюбуемся природой вместе.
Я уселся напротив деда, и стал смотреть на сад. Тихо, хорошо, приятный аромат чая дарит душе пошатанный тренером Ло покой. То ли аура у дедушки такая, то ли Даосизм работает, но помогает покруче всяких там психологов мне предлагали выделить штатного, но я отказался. Ну его нафиг прав дедушка, кто кроме тебя самого в собственной голове порядок может навести? Вопрос лишь в том, как именно инициировать процесс это может быть и психотерапия, но я лучше буду припадать к многотысячелетней мудрости Поднебесной. В парке гуляли маленькие с такого расстояния и высоты люди, на дорогах, как и почти всегда, толпились автомобили, где-то над нами, вне поля зрения, бодро тарахтел вертолет, перевозя очередного китайского «небожителя». В общем мегаполис жил своей обычной жизнью.
Побулькав чайничком и тихонько стукнув о стол керамикой, Дай Джинхэй протянул мне пиалку чая, которую я принял с благодарным поклоном. Следующие пятнадцать минут мы пили чай и молча смотрели в окно, наблюдая как Шанхай окрашивается в оранжево-розовые оттенки закатывающимся солнышком. Хорошо!
В улыбке Федерера я вижу бледную тень попытки слиться с Дао, развеял тишину дед. Сила его У-вэй больше, чем у среднестатистического ляовая.
Внезапно стало страшно. А может тренер Ло не так уж и прост? Специально запугивает меня Джоковичем, чтобы я не терзал себя сомнениями о способности выиграть Федерера? Стремительно начав жалеть о том, что сюда приперся, я не сразу осознал смысл следующей фразы деда:
Тень на твоем лице заметнее.
Страх начал отступать.
Ты видишь простоту в сложном и пытаешься достичь величия в мелочах, добавил Дай Джинхэй.
И вправду это же те самые «доли процента», за которые я так цепляюсь!
Форма реальности зависит от субъективного восприятия. Изменишь его изменишь свою реальность.
Материя так не работает, отверг я тезис.
Материей оперирует физическое тело, безмятежно парировал дед. Но реальностью разум, который может заниматься чем угодно, пока тело работает.
Материя это и есть реальность если бы субъективное восприятие мира влияло хоть на что-то, наш мир бы давным-давно разорвало от несовместимости человеческих идей.
По-твоему наш мир не разорван? улыбнулся мне Дай Джинхэй.
Задумавшись, я не нашел контраргумента.
Нашим примитивным органам чувств не дано ощутить Дао, назидательно добавил дед. Но когда ты завтра выйдешь на корт, физическая как ты говоришь, «материальная» компонента твоей битвы с Федерером будет всего лишь отражением
стремления слиться с Дао. Запомни сила У-вэй проявляется лишь тогда, когда ты научишься избегать малейших усилий, уподобившись вечнотекущим водам Янцзы. Ты китаец, Ван, а значит у тебя есть преимущество.
Вот такой расизм по мне! хохотнул я, допил остатки чая, поставил пиалку на столик, поднялся на ноги и благодарно поклонился. Спасибо, учитель.
Ступай и не терзайся пустыми сомнениями, выдал мне напутствие Дай Джинхэй.
Сделаю все, что смогу, учитель!
Возвращаясь к тренеру Ло, я размышлял о том, что пока я тут чаек пью, а до этого с удовольствием играл в любимую игру, где-то в кабинетах, телефонных разговорах и переписках происходили тектонические сдвиги: подомный моему «винстрик» просто не мог не облететь весь мир, где есть хоть какие-то СМИ, затронув даже тех, кому на спорт в целом и большой теннис в частности наплевать. «Внутренние» мои соцсетки похоже приближаются к естественному, так сказать, лимиту интернетом в Китае пользуются до сих пор не все, поэтому на четырехстах миллионов совокупных подписчиков рост резко замедлился. Зато соцсетки «экспортные» достигли первых двух миллионов совокупных подписчиков. Эту стену бодать и бодать, но я не вижу в этом особого смысла: зачем гражданам других стран подписываться на китайского теннисиста? Другое дело если бы я производил хоть какой-то не связанный с теннисом контент, переводя его на языки ляоваев, но где я возьму столько времени? После «Ролекс Мастерс» я поеду играть во Францию на тамошний турнир меня зачислили сразу после повторной победы над Мюрреем.