«А у меня две таких сабли в санях лежат! Серёгины умельцы спроворили, нам отдали ножны к ним выделать!» Не удержавшись, похвалился Вахромей, желая приободрить приунывшего сотника: «Одну саблю мне в подарок, а вторую, сказывали тебе, Пантелей! Только это, как они говорят сприз, я тебе ничо не говорил! На Рождество отдарятся!»
А ить пиздишь ты, есаул!? Вскинулся сотник.
Пошли на двор! Загорячился тот. Покажу! И ты Николай, айда с нами, посмотришь. Такой булат, сказывали на Саткинском заводе выделывать станут, со следующей осени! Завод по новой отстроят и начнут.
Из саней Вахромей вытащил две шашки, которые тут же пошли по рукам. «Дюже лепо!» Восхитился Пантелей: «Строй иной, сама короче, изгиб меньше, а ведь булат! Нутка, посмотри Николай, хорош булат?» Корепанов взял в руки непривычного вида саблю и затаив дыхание вгляделся в узорчатый рисунок клинка. Сомнений не было, это был он, булат! Всплыли слова есаула, которые он поначалу пропустил мимо ушей, о постройке нового завода на месте старого и о выделки
там булата: «Повинюсь! Пусть хоть мастером оставят! Чай, всю жизнь при заводе, авось пригожусь!»
Шашкой они сию саблю прозвали, между тем продолжал просвещать есаул, Ухватиста, рубить и колоть годно. И ножны особые, по их указке делали: дерево кожей обтянуто. А что без каменьев и узоречья, так Серёга сказал: «Боевым казакам и оружие для воев, не на парадах красоваться!»
Выезжая из Айлино-Мордовского, и управляющий, и сотник с удивлением воззрились на отправившихся вместе с ними крестьян, по праздничному разодетыми. Заметив их недоумение, Вахромей пояснил: «Так все дети поселковые там учатся с осени, сегодня спектаклю ставить будут, вот и позвали родителей. И на Рождество, и на детей полюбоваться!» «Как Ларион Иванович, покойничек, тот тоже радел о работниках, и гошпиталь в Златоусте для работных обустроил, и школу трехклассную для детей» повеселел Николай, твердо уверившись, что надо каяться, чтоб оставили в заводе: «Да хоть приказчиком!»
В дороге Корепанов всё выпытывал у есаула, что за люди эти немцы, как старосту зовут по имени-отчеству: «Нешто, сунет в рыло пару раз, за обиду причиненную, с меня не убудет!» Есаул, не чинясь важно рассказывал, что то не немцы, просто гутарят чудно. А Захар Михайлович мировой мужик, хоть и староста. «Жинка у меня, с Викуловской Степанидой с их барыней дружат, по торговой части наиглавнейшей, с Галкой!» бахвалился Вахромей: «Оне все словно баре по обхожденью, но к людям с пониманием и обхождением. Хотя и лаяться горазды борзо!»
А вертепа у них не будет? Спросил Пантелей. Я в Оренбурге видел на рождество. Это ящик такой, в ем куклы ходют, картины показывают, как волхвы к младенцу Иисусу в ясли с дарами пришли, дюже занимательно!
У них, Пантелей, еле сдерживал усмешку Вахромей, енти вертепы на пол-стены и люди там как живые. И не токмо люди, твари разные тако же! Не дай боже, приснится потом этакое!
Егор подошел к крыльцу учебного корпуса медцентра, поздоровался с курящим Олегом, с ухмылкой прислушивающимся к доносящимся из помещения вскрикам и шуму, и тоже набил трубку. Спросил огонька, раскурил и посетовал:
Хоть курить бросай, воротит от этой трубки. Быстрей бы с бумагой решить. Как же я по сигаретам скучаю! Да хоть самокрутку из газеты, и то лучше трубки этой!
Ты же брал этого, Аллена Карра, в библиотеке нашли которого, «Легкий способ бросить курить», неделю держал, не прочитал разве?
Прочитал, уныло ответил Егор, дякую тоби боже, что мы не нашли «Легкий способ бросить пить». Эта падла так убедительно и доходчиво о вреде курения расписал, что я проникся и всё осознал. Только курить так и не получилось бросить. А от расстройства стал в полтора раза больше дымить
Пхапхапха, закашлялся Олег, пожалуй, я её читать не буду, пхапхапха!
А чо там за разборки в маленьком Токио? Егор тоже обратил внимание на шум.
Там комедь! В голос заржал эндокринолог-стоматолог. Твоя пришла Митеньку отбивать у Расула с Борей, к тебе в рабство. Тот позорно сбежал жаловаться Губину. Михайло Палыч, открывший для себя волшебный мир косынки и сапёра вылетел из палаты и начал на всех орать, чтоб работать не мешали. Тут председатель подошел, разобрался из-за чего весь сыр бор и тоже орать начал. Договорились, что рождество все вместе справлять будем, здесь. Ещё гости приедут, твоя опять же с детьми спектакль небольшой подготовила, на рождественскую тему. Так что вечером на площади представление. И попика привезут с завода.
А чо орут то тогда всё ещё? Удивился Егор.
Так Ксения Борисовна твоя, как узнала что Митенька теперь производством заниматься будет рассвирепела. Кидаться стала, что не отдаст его, кто детей учить будет? Захар с Губиным в палате спрятались, а Митенька оттуда и не выходил. Так что Ксюха твоя щас с отцом и Расулом лается. Ну как лается, они от неё по классам бегают, она за ними. Иди ка ты домой лучше, брат!
Егор выколотил трубку и отправился к Анисиму. Ксюшу пусть отец утихомиривает. Соваться под горячую руку жены, когда она в гневе ищите дураков! Дед визиту обрадовался: «Здорова ссыкло! Чо сам кота не принес? И Ксюха у тебя не маленькая кобыла. Робитенка затиранили, ваш Гугл нас с ней чуть в кровь не изодрал!» Егор, видя такой неласковый прием, хотел уже откланяться, но Анисим не отпустил: