были попроще элитных, но это были супер солдаты непобедимые и практически неуязвимые. Именно с их появлением было принято решение по образованию Синайского Великого Княжества. Население атолла потихоньку прибавлялось и за счет естественного прироста и за счет тщательно отбираемых поселенцев. Теперь нужно было форсировать иммиграцию в Синай. Там собирались провести терроформирование и превратить пустыню в цветущий сад, а Порт-Саид и Суэц в большие торговые города (они также по договору входили в Великое княжество Синайское).
Первая взбрыкнула конечно Британия, и из Гибралтара вышел набранный с бору по сосенке отряд HMS но быстро кончился. Три Летучих голландца, поразили британские суда огненными лучами (на этот раз под голограммами были виманы), после чего призрачные корабли поднялись к крепости и из них хлынули толпы призрачных же пиратов (это были гомункулусы), после чего Гибралтар пал. А когда Британский парламент принял билль о нерушимости права собственности Британии над Суэцем и Гибралтаром, над Лондоном появился Летучий голландец и огненным лучом срезал Биг-Бен, на чем все британские протесты закончились. А Гибралтар стал крупнейшим в мире рынком контрабанды, где можно было торговать всем, кроме рабов и наркотиков. Франкония получив с Щуки всплывшей на рейде Марселя послание с гарантией ее финансовых прав на Суэце по-быстрому со всем согласилась и вывела из Египта остатки своих военнослужащих (под Парижем был высажен русский десант и это было главным на сегодня).
А в Алжире вспыхнуло восстание Вали Абдулла объявил себя Халифом и возвестил о воссоздании Воинского сословия мамлюков. Сам Абдулла ибн Фаттах уль Ислам, был дальним потомком Ибрагима, командира мамлюкской роты Императорской гвардии Наполеона и весьма этим гордился. Султан от всех этих новостей впадал то в ярость, то в прострацию. То в смесь этих состояний. Наслушавшись советов и доносов осмелевших в отсутствие адмирала Селима его недругов, султан приказал обыскать его дом, где не нашли никаких сокровищ, про которые сплетничал весь Измир, а потом согласившись с тем, что Палестина не входит в договор с принцем Дакаром, послал туда янычарский гвардейский корпус. Учитывая то, что там уже присутствовала бригада боевыхгомункулусов «Синай» из корпуса не вернулся никто. Против бластеров и гиперболоидов гомункулусов и Шмелей, пулеметы Виккерса, пушки Канэ Первой мировой и винтовки Дрейзе и Маузера, мягко говоря не тянули. Султан ни нашел ничего умнее чем, лишить капудан-пашу Селима должности Визиря.
Капудан-паша приказал морякам построится на берегу и выступил перед ними с речью, которую ему в наушник нашептывали из бункера. Турецкие моряки пришли в полное восторженное обалдение (в этом им помог невидимый Шмель с генератором целевого излучения). И Селим стал Халифом-халифов и своей столицей выбрал Триполи. Был торжественный вход в город броненосца, скромно переименованного в «Селим» и инцидент поразивший всех встречающих среди которых были и зарубежные дипломаты, кроме британских и турецких. Перед входом на рейд броненосец встретил Летучий голландец с шхуной на буксире. На голландце вывесили сигналы приветствия и просьбу принять шлюпку. Вместо шлюпки к броненосцу подошла та самая шхуна, на палубе которой стояли штабеля ветхих сундуков сквозь щели в которых было видно явное золото. Огромный одноногий корсар с повязкой закрывающей левую глазницу черепа и скелетом попугая на плече (Пилания особенно гордилась этой голограммой), громовым голосом сообщил, что капитан Скелетон объявляет мир с Великим Халифом-халифов и просит в знак примирения и в качестве арендной платы за место на рейде, на ближайшие сто лет, принять немного золота. (После того как Аргонавты нашли все нычки бывшего командира субмариы, золота у них стало, как у дурака махорки и говна за баней, одновременно. Предприимчивый Атлант, судя по всему не одну сотню лет собирал клады по всему миру). А главное, что теперь, побережье Магрибского Великого халифата было в полной безопасности
(дураков, нападать на Летучий голландец и его победителя, не было.
Глава 22. Философский пароход
В Милане появился германский князь и итальянский маркиз старинного рода Князь Гогенхайм маркиз Листрелли ди Марко, с двумя дубоподобными виконтами, богатый как Крез и помешанный на Академическом Народном Образовании (именно так он называл цели своего меценатства). Первое, что он сделал в Милане, это купил здание Миланской оперы которое уже год пустовало. Весь персонал и труппу британский парламент приказал в прошлом году вывести на Остров, но корабль везущий несчастных исполнителей Тоски и Севильского цирюльника, нарвался в Гибралтарском проливе на сорванный штормом «минный букет» и с тех пор театр пустовал и приходил в запустение.