Посадник явно уловил намек на неприятие чужих носов и иных выпирающих частей тела в моих делах, но отреагировал на него лишь еле заметным кивком.
- Буду весьма вам благодарен.
- Видите ли, Гремислав Викентьич, я не приемлю халатности в работе, чем отличился господин Ротман, это первое. А во-вторых, я абсолютно уверен, что инженер, который не ищет новых путей, не желает заниматься модернизацией и улучшением вверенного ему производства и продукции, не может занимать должность главного инженера. В ближайшее время, в Каменград приедут мои помощники, они и займут образовавшиеся вакансии. Работа на предприятии будет реформирована, как только закончится назначенный аудит. А к концу года, я планирую, как минимум
удвоить количество рабочих мест на верфи.
- Это замечательно. Вы меня успокоили, Виталий Родионович. - Растянул сухие губы в улыбке посадник. - Надеюсь, ваше начинание удастся. И да... если город может вам чем-то помочь, только скажите.
- Благодарю, Гремислав Викентьич. И непременно обращусь, если вдруг возникнет такая нужда. - Кивнул я.
Мы еще часа два мололи языками, нащупывая точки соприкосновения и определяя границы возможного сотрудничества, так что, вывалившись из особняка посадника, я чувствовал себя так, словно разгрузил пару вагонов с цементом. Усталость навалилась на плечи, так что, оказавшись под медвежьей полостью в санях, я моментально задремал.
Разбуженный извозчиком уже у гостиницы, я в полусонном состоянии прошел мимо портье и, поднявшись в свой номер, тут же завалился спать, напрочь позабыв о переданном мне странным почтальоном, письме.
Правда, утром, продрав глаза и приведя себя в порядок, я-таки вспомнил о нем, но решил совместить чтение с завтраком.
После вчерашнего пира с его обилием жирных блюд, горячие гренки с малиновым вареньем, черный кофий и яблочный сок, стали моим спасением, а выпитый стакан свежайших сливок оказался лучшим лекарством для моего желудка, неожиданно решившего напомнить о себе очередным обострением гастрита.
Ну ничего, сливки и уже ставший привычным, ментальный конструкт успокоили раздраженный ливер, так что уже через четверть часа, с изрядно поднявшимся настроением, я смог приступить к работе. Впрочем, причиной моего радужного состояния стал не только унявшийся желудок, но и текст письма.
Бисмарк, в очередной раз показал, что его не зря прозвали железным канцлером. С неотвратимостью бульдозера, он настропалил родню своей супруги не участие в нашем проекте, так что теперь, в числе совладельцев нашей нордвикской компании числится еще и Асканийский дом, обладающий весьма заметным влиянием в Нордвик Дан. А это значит, что любые возможные препоны на пути создания производства на Зееланде, просто исчезнут. Ведь, одно дело, насолить русичам и венедам, с какого-то перепугу решившим построить завод в самом центре государства, с которой их страны находятся в весьма натянутых отношениях, и совсем другое - ставить палки в колеса одному из именитейших аристократических домов Нордвик Дан.
Довольный этими известиями, я с головой ушел в работу... и поиски жилья. А через два дня прибыли первые мои подчиненные. Часть из них, безжалостно выдранная из управленческого аппарата нашей "Четверки Первых", тут же устремилась на верфи, вгонять в ужас мастеров и счетоводов, а другая часть, не менее безжалостно отозванная со своих нынешних мест службы, ринулась в училище. Эти господа, лучшие из лучших первых выпусков Хольмградского училища кадрового резерва, обладали не только теоретическими знаниями, полученными во время учебы, но и практическими навыками их применения.
Работа кипела, Счетоводы верфи уже вздрагивали от одного вида моих аудиторов, а вот мастера с удовольствием перенимали ухватки коллег из Хольмграда. Да и менталистам нашлось о чем поболтать с операторами "Четверки Первых"... Ну, а приглашенный Вентом Мирославичем изобретатель, вообще носился как ужаленный по всему предприятию, и от его стремительности у местных инженеров голова шла кругом.
К моему удивлению, не прошло и месяца с нашего приезда в Каменград, как первоначальный ажиотаж спал, и работа перестала походить на аврал при пожаре в борделе во время наводнения. Разработка нового типа воздушного корабля шла полным ходом, одновременно, на верфи заложили сразу три дирижабля седьмого поколения. Один пассажирский, один высотный рейдер и транспорт по заказу Доброфлота.
А вокруг еще недавно тихого здания училища, где в кабинетах корпели над программами будущие преподаватели, закипела новая работа. Мстиславской сдержал обещание и его, порядком заскучавшие, солдаты с энтузиазмом принялись за возведение спортгородка и полигона. Конечно, энтузиазм этот был подогрет весьма неплохой суммой, положенной им в оплату за работу, но оно того стоило.
А в конце апреля, когда в Каменград все-таки пришла весна, вместе с ней на училище и верфь заявились гости из столицы. Господа в знакомых всем и вся синих мундирах, явно сопровождавшие неприметных людей в одинаковых похоронно-черных костюмах, шляпах-котелках и поголовно вооруженных не менее одинаковыми тростями. Мозголомы Особой канцелярии. Своим появлением, эти господа-товарищи, чуть было не парализовали работу верфей, и заставили понервничать преподавателей училища, но вскоре порядок был наведен, и работы продолжились в прежнем темпе. Опрошенные