В популярном советском журнале «Работница» публиковались так называемые «полезные советы» по продлению жизни дефицитного товара, например: «Новые колготки нужно на пару часов положить в холодильник» или: «Колготки будут носиться дольше, если их предварительно постирать в мыльной пене». А еще на прилавках магазина можно было найти чудо-препарат, на упаковке которого было написано: «Элегант. Препарат для одновременной стирки и окраски капроновых и эластичных чулок». Да уж, заморачивались так заморачивались! Кажется, я начала понимать
свою бабушку, которая мыла посуду старыми колготками и наотрез отказывалась их выбрасывать
Поверьте, у них есть для этого достаточно веские основания!
Что ж, «колготки» так «колготки». Приведя себя в порядок и уложив волосы (их я накрутила на бигуди еще с вечера), я поглядела на часы. Времени еще было с запасом, а значит, можно спокойно позавтракать. На кухне я увидела я увидела суетящуюся Веру и ее дочку Лиду.
Айда с нами блинчики есть! радушно предложила подруга. Влас уже на завод умотал, ребенок сейчас в школу побежит, а мне ко второму уроку. Остальные третий сон досматривают им в свои институты рано не надо Я вчера сгущенку сварить успела, как раз кстати! Кстати, если тебе новая «Бурда» нужна, могу дать. Я как раз выписываю
Я с удовольствием уплела за обе щеки целых четыре блинчика с вареной сгущенкой и, совершенно не заботясь о том, как это скажется на моей фигуре, отправилась в путь. В конце концов, если кто-то и располнеет, то это будет Дарья Ивановна, а не я. Ей потом и худеть А я вечерком, пожалуй, наверну еще с пяток вкуснейших кружевных блинчиков, которые еще с пятидесятых годов никто не готовил лучше моей подружки Веры, да засяду полистать свежий выпуск журнала «Бурда Моден» Впереди меня ожидало столько всего интересного!
Здравствуйте! вежливо поприветствовала она меня. Я, стараясь выглядеть как можно более солидно, поздоровалась в ответ, однако вышло у меня это, честно говоря, по-дурацки. Сколько лет прошло, а я до сих пор чувствовала себя перед строгим завхозом маленькой первоклассницей Галей, которая когда-то получила выговор за то, что плевалась бумажкой через трубочку Плевалась-то, конечно, не только я, но только у меня, к сожалению, не получилось тогда убежать от бдительного ока завхоза подвернулась нога в жесткой туфле.
Вам, Дарья Ивановна, в учительскую, напутствовала меня Нина Семеновна, отпустив наконец «преступника». Иди, Петров, а еще раз увижу тебя лекцией про каплю никотина и лошадь не отделаешься. Отца в школу вызову!
Петров, радуясь свободе, кивнул, пробормотал: «Досдання» и, аки сайгак, в два прыжка преодолел расстояние до лестницы и растворился в толпе галдящих и совершенно одинаково одетых школьников. Поди теперь разыщи его среди них
Учительская на третьем этаже, первый кабинет по коридору слева! напомнила мне завхоз и уже другим, материнским тоном, добавила: Да не переживайте Вы так! Вы педагог опытный, институт закончили, сколько лет уже в школе трудитесь! Со всем справитесь! и, обернувшись, крикнула кому-то вслед: Зеленцов! Я тебе задам! Кому было триста раз говорено не кататься по паркету!
«Хорошо Вам говорить, Нина Семеновна!» мрачно подумала я. «Институт-то закончила, да только не я. Это Дарья Ивановна пять лет зубрила материал лекций и глотала пыль в душных аудиториях. А Галочка, конечно, навострилась проверять сочинения и выслушивать стихотворения в исполнении школьников, да вот только руководитель из нее как из слона балерина».
Что же, делать нечего. Назвалась попаданкой играй до конца. Постояв еще немного для вида у окна и потянув время, я решила: «Будь, что будет», оглядела себя на всякий случай и толкнула дверь учительской.
Все также лениво жамкая губами, плавали крупные рыбы в аквариуме Рыбки, конечно же, были другими, не теми, которых я когда-то видела. Рыбы столько не живут У окна в большой кадке стоял все тот же (ну или точно такой же фикус). Абсолютно так же были расставлены столы вдоль стен, за которыми сидели те же учителя. правда, не все.
Вот строгая Власта Матвеевна преподаватель алгебры и геометрии. Она будет завучем в восьмидесятых. Вот немногословный трудовик Макар Игнатьевич, которого некогда попытался проучить при помощи петарды мажористый пионер. Попытался, да не вышло: попытка оказалась крайне неудачной. Вот милейшая учительница пения полненькая и низенькая Ада Николаевна, которая, точно персонаж диснеевских мультиков, постоянно напевала себе поднос.
Под ее дирижирование мы
задорно пели: «Неба утреннего стяг», «Взвейтесь кострами, синие ночи» и прочие популярные тогда шлягеры. Были в нашем репертуаре и другие «хиты», которые, на мой взгляд, совершенно не подходили для школьников. Но энтузиастка Ада Николаевна, кажется, во что бы то ни стало пыталась сделать из нас чуть ли не второй Детский хор радио и телевидения, и группа школьников старательно выводила песню на стихи Есенина: «Ожиданьем золота охваченный, я не буду больше молодым». Уже тогда мне казались странными сожаления об ушедшей молодости, исходящие от десятилетних ребят, но возразить вслух я, конечно же, не решалась.