Хочу открыть домашнюю школу, поделился он своими планами с Ольгой. Три-четыре профессора, два-три дня в неделю, во вторую половину дня. Скажем, от ужина до отбоя. Что думаешь?
Отбой в котором часу?
В полночь.
Что будем изучать? Ольга не удивилась или попросту не подала виду.
За прошедшие месяцы она довольно сильно изменилась. Не она одна, но у Ольги изменения были наиболее очевидны. Варвара и Елена лишь обрели возможность быть самими собой. Открыть наконец то, что каждая из них прятала от враждебного им мира, будь то собственная родня или князь Глинский, «подруги» и «друзья» по лицею и университету и прочие все. Но кем бы они ни представлялись окружающим, они обе являлись уже сформированными личностями, женщинами, имевшими в душе крепкий стержень. Жить им с этим было трудно, но, как только появилась возможность сбросить «лягушачью шкурку», все стало на свои места. Оттого, должно быть, они и смогли так быстро перейти на сторону Ингвара. А вот Ольга такого опыта не имела. И никакого особого стержня у нее не было. Но, пристав к Менгдену, она неожиданно, возможно, даже для самой себя, начала меняться, и Бармин должен был признать, что происходившие в ней изменения ему по душе. Раньше ему нравилась ее внешность, сейчас же он начал уважать и ее личность, и чем дальше, тем больше чувствовал по отношению к ней особый род привязанности, начинавший напоминать самую настоящую любовь. Но, разумеется, эта любовь отличалась от тех чувств, которые он испытывал к Варваре, Елене и Марии. Каждую из них он любил, но в каждом конкретном случае его любовь была уникальна, как уникальны были и его женщины.
Что будем изучать? как о чем-то само собой разумеющемся, спросила Ольга.
Собираешься ко мне присоединиться? усмехнулся в ответ Бармин.
Считаешь, что не надо?
Считаю, что не помешает.
Так что будем учить?
Геополитику, политическую экономию, военное искусство и финансы. Впрочем, экономика и финансы это не для тебя.
Ну, почему же, улыбнулась Ольга. Если занятия будут проводить хорошие специалисты, то мне тоже не помешает обновить полученные в университете знания. А сейчас пойдем спать, завтра будет трудный день
Уже сегодня, поправил ее Бармин, взглянув на часы.
Тем более, Инг, кивнула женщина. Тем более!
Перед хофом, разделившись на две группы, одна против другой, встали две брачующиеся семьи, Глинские и Менгдены, а гости, напротив, отошли в сторону, чтобы смотреть на церемонию, но при этом никому не мешать. Первыми, по договоренности, начали Глинские. Петр с двумя друзьями, несшими каждый по богато украшенному сундучку, подошел к отцу, поклонился в пояс и попросил дозволения жениться на графине Варваре Менгден. Нестор, разумеется, разрешил и, передав Петру третий сундучок, отправил «вести переговоры» с семьей невесты, то есть с Ингваром, двумя его сводными бабушками, баронессой Елизаветой фон Менгден и боярыней Марфой Аленкиной, двоюродной сестрой Стефанией и добавленным для антуража Конрадом Менгденом бароном фон Лагна.
Итак, Петр подошел к семье невесты, поклонился Бармину, как старшему в роду, и попросил у него дозволения жениться на Варваре. Ингвар, разумеется, на этот брак согласился, и тогда они с Петром обменялись подписанными заранее копиями брачного контракта. После чего жених вручил Бармину свадебные подарки для невесты и ее семьи, включая чек на триста тысяч рублей золотом в качестве того, что предки-варяги называли mundr , забыв перевести это слово на современный норн или русский язык. Затем они чисто формально согласовали место и день свадьбы, здесь и сейчас, сегодня в замке Усть-Угла и постановили, начать брачную церемонию тотчас.
В принципе, древний обряд бракосочетания был весьма прост и практически весь сводился к пиру, начинавшемуся в тот момент, когда жених и невеста объявляли себя мужем и женой, и длившемуся, как минимум, три дня. И еще не забыть, что зачастую молодожены на начальной стадии пира отсутствовали,
так как сразу после оглашения брака, друзья новоиспеченного мужа провожали молодых на брачное ложе. Сами проводы, с зажженными факелами в знак официального, а значит, и открытого на всеобщее обозрения начала сожительства, могли завершиться как у двери в спальню, так и в самой спальне, если перебравшие хмельного воины хотели засвидетельствовать, так сказать, консуммацию брака. Такое, как утверждают летописи, довольно часто случалось в прошлом, но давно уже не практиковалось среди русских северян. Дело в том, что за сотни лет совместного проживания с православными, католиками и протестантами, язычники переняли у них довольно много формальных элементов брачного ритуала. Поэтому сам акт бракосочетания свершился на возвышении перед входом в храм, своеобразной паперти хофа, где ховгоди произнес краткую, но энергичную речь о таинстве брака, призвав в свидетели принесенных клятв богиню Вар а также Фрейра и Фрейю , и, попросив Тора благословить брачный союз «этого мужчины с этой женщиной», перевязал левую руку Петра и правую руку Варвары алой шелковой лентой, «связав» их «воедино раз и навсегда».