Боярыня-мать просила передать, вступила между тем в разговор вторая, у которой и язык, и культурный уровень были куда выше, этот, кивнула она на пленника, и с ним еще трое приехали на вездеходе с юга, из Ярославля. Наемники, все родом с низовьев Днепра. Нанимателей не знают, работали за деньги через «черного» посредника. Вооружены были хорошо. Снайперский комплекс «Орлан» и штурмовые винтовки «Вой 9/11». Троих, ты уж прости, господин граф, мы сделала она короткую паузу, чтобы подобрать подходящее слово, запытали, этого к тебе привели.
Девушке было от силы лет восемнадцать. Молодая, красивая, и сильно похожая на свою мать Субат. Такая же платиновая блондинка, с такими же звериными глазами цвета красного янтаря, смотреть в которые страшно, но и взгляд от них не отвести, и с такой же, как у всех женщин племени, снежно белой кожей. Звали ее Хатун, и в образе барса она тоже была просто великолепна и, разумеется, смертельно опасна, не говоря уже о том, что, будучи выше матери и имея более плотное, хотя и по-женски привлекательное телосложение, оборачиваясь, она превращалась в настоящего монстра. Восемьдесят пять килограммов стальных мышц и крепких, как гранит, костей, длинные острые клыки и мощные челюсти, способные перекусить позвоночник взрослому мужчине. Субат-ханум, которую, выделив ее семье-прайду землю, Бармин сделал кавалерственной дамой , специально показала ему свою дочь в обороте, чтобы он представлял себе, с кем имеет дело. Он посмотрел, представил, впечатлился и сформулировал несколько аккуратных, чтобы не перегнуть палку и никого не обидеть, матерных дифирамбов. Семь таких бойцов были способны держать под контролем, как минимум, весь север графства, а ведь в прайде, кроме тех двух старух, о которых ему рассказал бек Завулон алп-Тархан, подрастали три котенка, четырех, шести и девяти лет отроду, которые уже лет через десять обещали вырасти в замечательных бойцов. Увы, но за все хорошее, как и за плохое надо платить.
Племя пардусов, таким было самоназвание оборотней-леопардов, переселилось на выделенную им Барминым землю в конце июля, сразу, как только заключили с Ингваром формальный договор, и матриарх семьи Субат-ханум принесла Ингвару вассальную клятву. Лагерь свой они разбили у места впадения реки Кема в озеро Белое, то есть, как и предполагалось, на северной стороне озера, где на сотни километров не встретишь человеческого жилья. Завезли из Вологды транспортными дирижаблями местных лесорубов и строителей, две артели армян-каменщиков, технику и материалы и принялись энергично возводить свою крепость: дом-башню главы клана, дома малых семей, склады, хозяйственные постройки и, разумеется, производственные мастерские. Пардусы держали несколько весьма прибыльных, хотя и небольших по объему производимой продукции, предприятий. Прежде всего, они были непревзойденными оружейниками, изготовляя, как традиционное для Кавказа и Великой степи холодное оружие, коллекционное, богато украшенное, но при этом отнюдь не декоративное, так и современное стрелковое. Такие же, как их кинжалы и сабли, штурмовые винтовки и охотничьи ружья в подарочном исполнении, украшенные серебряной чеканкой, позолотой и инкрустацией перламутром и поделочным камнем, и особые, под заказ образцы оружия, типа сверхдальнобойных высокоточных
снайперских винтовок, ножей разведчика и легких, но особо прочных гражданских бронежилетов. Кроме того, у семьи было две скорняжные мастерские, кожевенная, часовая и три ювелирных. И к следующему лету предполагалось открыть в Вологде две большие лавки и чайхану в хазарском национальном стиле. Пардусы ведь официально считались хазарским кланом, но на самом деле, как этнически, так и в религиозном смысле они от хазар отличались весьма сильно, и, прежде всего тем, что были не просто язычниками, а представителями очень древней европейской традиции. Они поклонялись богине Деване , которую можно, наверное, отождествлять с Дианой-охотницей. Вот тут-то и крылся подвох. Принеся Бармину вассальную присягу и поселившись на его земле, то есть на абсолютно новой для оборотней территории, они, исходя из своей веры, должны были, во-первых, связать себя узами «родства» с властителем, под руку которого перешли, а во-вторых, принести жертвы богине, чтобы земля приняла их, как имеющих право на ней охотится. Частью же соответствующего обряда являлось ритуальное лишение девственности одной из девушек-оборотней. И речь шла не о фигуральном акте, а о самом настоящем.
«Боги! подумал Бармин, услышав о предстоящем ему приключении от своей новой кавалерственной дамы. Ну, почему здесь все сколько-нибудь значимые сакральные церемонии идут через сношение?! Неужели недостаточно клятвы на крови?»
Но, увы, традиция требовала, чтобы он сам «освятил» таким образом новые охотничьи угодья племени и подтвердил свою власть над «телами и душами» пришедших под его руку людей. И это еще удачно вышло, что у Субат была дочь подходящего возраста и кондиций. Если бы не Хатун, пришлось бы Бармину стать еще и педофилом, потому что следующая подходящая для ритуала барышня пока еще в куклы играла, хотя, как говорят, могла уже завалить в обороте молодого бычка. В общем, воленс-ноленс он вынужден был согласиться, но, учитывая обстоятельства, договорился, что обряд они проведут уже после его свадьбы с Марией Полоцкой, то есть, после 14 октября.