Прошло двое суток. У замка бились люди за право на жизнь, а я сидел возле умирающего парня. Не помогли мои примочки, обтирания и бессонные ночи. Перед самым концом, так и оставшийся для меня неизвестным, человек ненадолго пришёл в себя, обвёл мутным взором кроны окружавших нас деревьев и, остановив его на мне, прохрипел что-то. Чёрт, надо скорее учить местный язык. Но потенциальный учитель (так и не узнавший о моих планах на него) уже ушёл. За кромкуХотелось выть на восходящее солнце, но есть такое волшебное слово надо. И вот ты давишь в душе неуместные сейчас эмоции и берёшься за дело. Кинжалом ковыряю заросшую травой землю, а культёй отгребаю- вроде и не знакомы были мы при жизни, но уже и не чужие. Надо, значит, сделать как положено. Приволок камень, установил на могилу. Постоял немного, и ушёл. Не оглядываясь. Ибо на сердце хрень беспросветная, а дела не ждут. В противном случае, лежать мне где-то также, может- даже и без надгробия. Ну, довольно печали. К делу. Чем там, интересно, наши бандитос занимаются?
Искал я не долго- и часа не прошло. Лежу теперь в кустах и обозреваю что-то. Назвать это что-то военным лагерем язык не поворачивается, куда более на пикник на природе похоже. Но судите сами: палатка типа шатер- одна штука, шалаш первобытный из палок и прочего- шесть штук, костёр пионерский- много, считать неохота. И плюс к этому пара сотен туристов, занимающихся своими обычными туристическими делами, вроде: поесть, поспать, облегчиться, и обратно- по новому кругу. И если бы не копья, щиты, и прочие аксессуары того же назначения, то можно было бы эту толпу отнести к замученным урбанизацией горожанам, вырвавшимся на природу. Правда, из странного такого города, населённого сплошь урками и бомжами, ибо своим внешним видом только на подобных данные индивиды и были похожи. Прежде всего, заросшими грязным волосом и изуродованными шрамами бандитскими рожами (по другому и не назовёшь), общим затрапезным видом и местами рваной одежде.
Пролежал в кустах до вечера, высматривая патрули и часовых. Однако, бесплодно- никого не обнаружил. Даже сомнения начали одолевать- не потерял ли ты, Даня, случаем, нюх. Но в конце концов, когда прошли все сроки для пересменки бойцов, а никто так и не появился, до меня дошло- нет здесь никаких часовых, и никогда не было. И вопрос- это только эти так воюют, или это общий порядок ведения боевых действий в здешнем мире. И ещё- а почему они до сих пор живы!?
Не заметил как уснул. Проснулся, глянул. Вы думаете что-то поменялось? По-прежнему, пьют, едят и хм облегчаются. Где война? Вы на хрена к этому замку припёрлись? Опять уснул. Проснулся. Полюбовался на так называемый военный лагерь, и решил- а пойду-ка я отсюда. Эти вояки, судя по происходящему, готовы устроить очередную троянскую войну, в смысле лет на десять, но я то не готов столько ждать. Нет здесь моих интересов, а потому Отполз вглубь леса, поднялся, отряхнулся и, сориентировавшись по солнцу, пошагал далее неспешной туристической походкой. Потому как- а вдруг война, а мы уставшие- так ведь и помереть можно невзначай
-----
Нашествие ребеленов застало баронов врасплох. Понадеялись на только что заключённый мирный договор, по которому кондотьеров должны были обе воюющие стороны распустить. Расслабились. Однако, псы войны самораспускаться не пожелали- отвыкли, знаете ли, за многие годы кровавой потехи от сохи. Взявший единожды в руки меч- не отдаст его добровольно. А потом они объединились, выбрали вожаков- капитанов, и прошлись по не разорённым ещё войной провинциям. И напоминали они своей кровожадностью саранчу, ибо оставляли после себя лишь дымящиеся развалины и смерть.
Как и у прочих, для старого барона Жуссерана де ла Брош из-за последних событий наступил локальный апокалипсец. В связи с чем- как обычно и поступал в подобных случаях- он немедленно напился, собрал свою маленькую дружину и, потрясая мечом и немилосердно
богохульствуя, толкнул речь. В которой, не иначе как под воздействием винных паров, пообещал отсутствующим по понятным причинам на данном мероприятии бригантам засунуть свой фамильный меч каждому в не предназначенное для этого природой отверстие и вертеть на нём до окончательной их погибели. И в бога, и в душу и так далее. Добившись от уставших от его спича солдат необходимого, по его мнению, уровня патриотизма, барон распустил гарнизон и отправился спать.
Утро было хреновым- и не только из-за погоды. Маясь от головной боли, старик снова прикинул хрен к носу и засомневался что-то- а не поторопился ли он вчера с громкими заявлениями. Конечно, вряд ли кто-то обратит внимание на речи маленького барона, ну а вдруг? А старые стены замка давно не чинены, и в дружине всего сорок бойцов. А потому нужно подготовиться к возможным неприятностям, и прежде всего, отправить единственную дочь во Фёр- под защиту графа.
На следующее утро, едва рассвело, из ворот замка выехала небольшая конная кавалькада, в составе молодой баронессы Мари со служанкой и десятка старого и опытного воина Гильома. Вроде всё предусмотрено, одного не знал старик барон отправляя дочь, что безопасные прежде дороги превратились в экстремальные аттракционы, за прохождение которых выдавалась лишь одна награда- жизнь. Хотя в начале пути ничего не предвещало опасности и маленький отряд без помех следовал по замысловатым изгибам дороги, но на второй день путешествия изменилось всё.