Катрин поморщилась. Вышло грязновато. Широкий веер крови окропил окружающих. Валясь на землю, самец еще и отвратительно захрипел. Да, в каком-то смысле резать глупых и самонадеянных людей куда проще, чем баранов
После мгновения немой паузы в толпе завизжали. Счастливчики, стоящие с краю, бросились удирать, остальные, в ужасе отдавливая друг другу ноги, пятились. Катрин оказалась на пятачке в окружении трех тел и Энгуса с лошадьми. Раф, зажимая обеими руками перерезанное горло, хрипел и сучил ногами. Двое его дружков, получив сталь в печень и под лопатку, на любые проявления эмоций были уже не способны.
Иди-ка сюда, красавчик, поманила Катрин четвертого члена шайки. В руке был зажат нож, и жест вышел излишне убедительным. Беспалый в ужасе замотал головой и попятился. Вообще-то гостья его убивать не собиралась, но бедняга совсем спятил от страха. Когда он присел и попытался заслониться худеньким мальчишкой-подростком, Катрин метнула нож. «Лепесток» с глухим стуком пробил пустой лоб, и бунтарь-инвалид повалился, увлекая за собой мальчишку. Мальчишка завопил. Катрин шагнула к ним, за шиворот вздернула на ноги, легкого, как чучело, подростка.
Спокойно, бойскаут.
Подросток подавился криком, попятился. Ужаса в его глазах было не меньше, чем у покойного беспалого.
Нож в черепе засел плотно. Пришлось наступить мертвецу на грудь. Катрин брезгливо стряхнула с «лепестка» липкую жижу. В поредевшей толпе кто-то сдавленно всхлипывал, но, в общем, стояла тишина. Мертвая.
Еще вопросы по ведению будут? осведомилась Катрин у замершего столбом старосты.
Нет, миледи, сипло пробормотал тот. Они-то того, диковатые. Он показал на лежащие тела. Из Дубника. Всего четыре года здесь. Приблудились. Темные люди
Угу. Девушка пнула сапогом тело наконец отошедшего в лучший мир Рафа. Вас, должно быть, его масть обманула. Ну, этот рыжий вам счастья точно не принес. Вижу, остальные добрые и рассудительные селяне уже догадались, что хранить верность «Двум лапам» выгода прямая?
Да, миледи. Не сомневайтесь, заверил предводитель мирных хлеборобов.
Прекрасно. Катрин небрежно сунула ножи в ножны. Я было уж начала разочаровываться в вашем гостеприимстве. И в вашем чувстве долга.
Да что вы, миледи! Мы и правда люди темные, дремучие, в глуши живем. Грамотных нет, умом сплошь туговаты. Простите, что сразу вас не признали. Времена нынче смутные, кого только не встретишь на безлюдье.
Это точно. Что интересно, они времена всегда смутные. Леди вставила ногу в стремя.
Не желаете ли разделить с нами трапезу, миледи? Сейчас все готово будет. Стол наш не богат, но мы будем счастливы вас принять. Оно ж не каждый день-то радость случается. Староста почти обрел былую уверенность.
Смотрите, в штаны от счастья не наделайте, сухо сказала Катрин. На первый раз прощаю. Но если люди из замка еще раз найдут здесь прием, подобный сегодняшнему, уж не обессудьте. Деревню сожгу без разговоров. Мне почему-то не импонируют разбой и предательство. Да и перед королем как-то стыдно. Дойдут слухи, что Его Величество скажет?
Так справедливо, миледи. Заверяю вас, никто и не мыслил ничего дурного против «Двух лап». И деды наши, и прадеды проживали в счастливейшей безопасности рядом со столь славными, надежными стенами. Уж смеем ли надеяться на вашу защиту в нелегкое зимнее время?
Надеяться смеете. Поговорим об этом завтра. Жду вас и четверых мужчин потолковее. С инструментом. Без должного ухода «Две лапы» подрастеряли былой уют. Посмотрю, годны ли вы на что-нибудь, или мне приглашать мастеров из Тинтаджа. Кстати, из старых слуг кто-нибудь остался в живых? Мне нужны знающие люди. Дорогу в замок, надеюсь, никто не забыл? Верные толковые слуги не будут обижены.
В последнем, судя по физиономиям, добрые селяне не были уверены. Конечно, вербовать на службу, стоя в окружении четырех свежих трупов, занятие сомнительное.
Оказавшись за воротами деревни, Катрин вздохнула свободнее. И не только из-за вони свинарников, густо пропитавшей стойбище
верных пейзан. Не верилось, что все случившееся, включая четыре трупа и велеречивые синьорские речи, произошло с ней самой. Тьфу ты, нелепость какая. Зачем все это?
Подожди, Катрин. Зачем гнать? Могут подумать, что мы боимся, окликнул командиршу Энгус.
Катрин придержала коня:
Во-первых, пусть думают. Всегда можем прирезать еще кого-нибудь для убедительности. Во-вторых, там страшно воняет. Совершенно дикие, в смысле санитарии, граждане. В-третьих, я действительно боюсь. Затопчут ведь кучей.
Шутите? недоверчиво спросил Энгус. Так мгновенно отправили тех бродяг к предкам, что я и рассмотреть-то не успел. Хоть и ждал. Да селяне сейчас трясутся и радуются, что вы не прогулялись по всей деревне. Полагаю, вы станете самой суровой и милостивой леди «Двух лап». Останетесь в истории Медвежьей долины на веки вечные.
Да уж, чуть что, попадаю в историю, пробормотала Катрин.
Вам не нравится? Это ж благородное дело.
Сиятельная леди действительно морщилась:
Так противно резать грязных скотов. Они же даже за ножи схватиться не успели.